Грязный свет. Браво Его Величества

— Мне кажется, я вижу Вас впервые. Могу я узнать Ваше имя? — настойчивость собеседника скорее подогревала интерес Цесы, чем отпугивала её. Неожиданно для себя, ведьма решила дать шанс незваному собутыльнику, нацепила на себя самую дружелюбную улыбку, проглотила все ругательства и красочные посылы и ответила:

— Цеса. Меня зовут Цеса, милорд. — И хотя миролюбивый тон никак не сочетался с бокалом виски и нарядом для верховой езды, собеседник заметно расслабился и приободрился, не заметив явного несоответствия.

— Джером. Без милордов и на «ты». — Молодой человек осторожно ударил своим бокалом о стакан ведьмы, раздался характерный звон, знаменующий успешно состоявшееся знакомство и первый тост. В прежние времена Цеса, не задумываясь, объявила бы нового приятеля кандидатом в лучшие друзья и кинулась бы осваивать непаханое поле познания чужого внутреннего мира. Но теперь ведьма напряглась, пытаясь понять, что может быть нужно от неё молодому человеку, что он делает на кухне, почему подошел именно к ней и так далее по списку.

— Очень приятно. Простите, но меня ждут в зале. Возможно, увидимся позже. — Ведьма попыталась ретироваться, но Джером оказался шустрее и преградил ей путь к отступлению.

— Мне кажется, или тот, кто тебя ждет, хотел бы увидеть тебя с бокалом сливовой водки? — Штатный нахал слегка улыбнулся, грациозно допил виски и заново наполнил свой стакан.

Цеса сглотнула, соображая, что будет страшнее — выслушать от Джога очередную проповедь о своих умственных способностях и словить леща или же продолжать строить из себя хорошую «девочку по протекции».

— Ой, спасибо, что напомнили…

— Напомнил…

— Напомнил. Да. Где же Камилла? — произнося это имя и доподлинно зная, что оно не должно являться пустым звуком для стоящего напротив человека, Цеса внимательно всмотрелась в его лицо. Ни одним движением молодой человек не дал понять, что служанка каким-то образом связана с ним. Даже, наоборот — со жгучим интересом он изучал внешность Цесы, от чего ей становилось совсем уж не по себе. Она вдруг почувствовала, как с молниеносной скоростью в её душе меняются чувства: удивление, ненависть, стыд, ревность, бешенство и жгучее желание залезть к нему в мысли. При этом лицо её продолжало излучать дружелюбие и самый искренний интерес.

— В погребе, наливает сливовую водку. Хорошая девушка. Исполнительная. — Джером ехидно улыбнулся. Цеса не смогла с собой справиться, и, о, чудо! — на нем не оказалось защиты.

…Камилла, подчиняясь любому желанию милорда, вертится в кровати Джерома, как масленок на сковородке… он немного грубо кусает упругие соски, Камилла стонет, но не останавливает его, запрокидывая голову назад, выгибаясь и хватая ртом воздух… милорда трогать нельзя, прикасаться запрещено, девушка отчаянно сжимает руки, хватается за простыни… протестующий скрип ткани и вместе с этим жесткий толчок — он делает это грубо и в то же время оставляет девушке надежду на нежность, что заставляет её испытывать удовольствие, когда темп начинает ускоряться… он меняет позы по своему желанию, его удовольствие — на первом месте… он с силой хватает её за бедра и усаживает сверху, думает о том, что оставит на ней следы, она будет вспоминать это до тех пор, пока не сойдут аккуратные синие отпечатки его пальцев на её коже… продолжает руководить процессом, сжимая её бедра и заставляя ускорить движения… кусает за шею, резко переворачивает её на живот и ставит на колени… ему не нравится, что она начинает стонать громче, в голове проносится мысль зажать ей рот…

В этот момент Цеса резко насильно выдернула себя из яркой картинки, почувствовав вдруг, что она буквально проваливается в чужое воспоминание, чего раньше с ней не происходило. Может быть, потому что мысли других людей не были такими занятными?

Секундная потеря равновесия не осталась незамеченной — Джером пристально взглянул на ведьму:

— Ты нормально?