Грибификация: Легенды Ледовласого (СИ)

Старуха дрожала всем телом, при каждом шаге ее била судорога, Хрулееву казалось, что он слышит, как скрипят суставы старухи. Ее пальцы стали коричневыми от сплошных стариковских пятен, ногтей на пальцах уже давно не было, их съел грибок. Старуха шаркала ногами при ходьбе, но ее осанка была удивительно прямой и статной.

Люба, пожалуй, не ошиблась, когда назвала Плазмидову колдуньей, больше всего старуха напоминала именно лесную ведьму из древних славянских сказок.

Впечатление ведовства усиливал огромный и невыразимо уродливый деревянный посох, именно он и издавал тот мерный стук, напугавший Хрулеева. Посох был выше самой Плазмидовой раза в полтора, это был изогнутый тонкий ствол какого-то дерева, весь в наростах и зазубринах, но покрытый благородным блестящим лаком. Вершина посоха оканчивалась распластанным вверх витиеватым корневищем, таким образом, фактически Плазмидова таскала с собой целое перевернутое небольшое деревце.

Несмотря на огромные размеры и зловещий вид, посох, однако, был не лишен изящества и даже некоей изысканности. Он навевал мысли о древнем мастере-столяре, который шел по лесу и вдруг застыл пораженный красотой дерева. Потом мастер, влюбившийся в дерево, лихорадочно выкапывал его, резал, кромсал, оставляя целым корневище, чтобы создать безумный артефакт, достойный жреца или волхва.

Посох, судя по всему, действительно был очень древним, явно не младше гордо опиравшейся на него хозяйки, местами он почернел от времени, но лак хранил благородную древесину от распада, и Плазмидова опиралась на посох твердо, без всякой опаски.

На Плазмидовой был посеревший от времени длинный медицинский халат, местами запачканный красно-бурыми пятнами, тощая старческая шея была замотана многочисленными шерстяными шарфами. Одной рукой Плазмидова опиралась на посох, в другой руке у нее был старинный чемоданчик, типа тех, в которых хранили дуэльные пистолеты аристократы девятнадцатого века.

— Добрый вечер, — поздоровалась Плазмидова. Голос у нее дребезжал, как будто в горло старухи было встроено дрожащее жестяное ведро, но говорила она четко и громко, — Как самочувствие? Вы не простужены? Страдаете какими-либо сердечно-сосудистыми?

Плазмидова прислонила свой посох к железному столу, раскрыв древний чемоданчик, она поставила его на стол рядом с прикованным Хрулеевым и запустила в чемоданчик длинные бурые пальцы без ногтей.

Через секунду из чемоданчика были извлечены огромные толстостекольные очки. Плазмидова неторопливо надела очки на нос, увеличение очков было столь мощным, что глаза старухи за стеклами теперь занимали, как казалось, половину лица, это делало ее еще более уродливой. Эти глаза быстро и профессионально осмотрели прикованного к столу подобно подопытному лягушонку Хрулеева.

— Любочка, простите меня, пожалуйста, дорогая, но ведь я просила вас много раз — не пичкайте больных перед операцией репентеанестетиками. Я применяю местное обезболивание, а ваша отрава, несмотря на краткосрочность своего действия, тем не менее, циркулирует в крови больного еще в течение трех-четырех часов. Стоит ли говорить, что сочетание местной анестезии и того вещества, которое вы совершенно варварским способом ввели в шею этого человека, создает коктейль, потенциально порождающий совершенно нежелательные эффекты, как в сердечно-сосудистой системе, так и невралгического характера.

Собственно, вы ведь вообще не врач, Любочка, у меня здесь нет даже медицинской сестры. Простите меня, но все ваши действия совершенно непрофессиональны и наносят вред, — Плазмидова извлекла из чемоданчика пару засаленных медицинских перчаток и стала очень медленно натягивать их на кривые пальцы, руки у нее дрожали, — Вот например, я вижу, что больной только совсем недавно принял горячую ванну, а теперь лежит здесь совершенно голый.

Но, позвольте, тут же холодно, температура воздуха в операционной не выше пяти градусов тепла. От резкого перепада температуры из тепла в холод testiculus больного втянулись и сжались. Вы еще больше усугубили положение, напугав больного, как вам должно быть известно из школьного курса биологии у самцов млекопитающих от испуга testiculus втягиваются, иногда они даже могут уйти в брюшную полость или в пах.

Это совершенно нормальная реакция организма на опасность, но оперировать в такой ситуации, как вы сама понимаете, затруднительно. Поэтому я требую, Любочка, я неоднократно говорила это Герману, чистую теплую операционную и никакого стресса для больного перед операцией, — Плазмидова наконец натянула не слишком чистую перчатку на руку и принялась за вторую, — Еще мне нужен толковый помощник, я уже стара, вижу плохо, и руки у меня дрожат. При всем моем уважении, мне нужен человек с медицинским образованием, хотя бы ветеринар, а не вы, Любочка.