Грибник с нашей заброшки

В своей комнате я включил видео прохождение игры «Splinter Call», чтобы наконец-то завтра пройти тот ненавистный восьмой уровень на дне вулкана. Я часто смотрел на часы, чтобы не пропустить время звонка бабушки, и надо будет позвонить, напомнить Артему про время, чтобы он быстрее пришел домой. Еще полчаса. Окно в комнате открыто. На улице полный штиль – ни ветерка. Как сглазил. В следующее мгновение из окна подул сильный холодный ветер. Желтые занавески на обоих окнах взлетели горизонтально и держались за гардину. Что за такое! – испугался я, так как открытая створка сильно стукнулась об откос. Я вскочил с кровати и подбежал к окну, закрыл его, повернув ручку вниз. Занавеска успокоилась и приняла прежний безмятежный вид. Невольно я посмотрел на оранжевую заброшку, мне показалось в ее окнах сверкает свет. Тусклый свет то вспыхивал, то исчезал. Это в мертвой заброшке? Какой ужас! – подумал я, и волосы приподнялись на моем затылке. Я задернул занавеску, схватил телефон и побежал вон из комнаты. Я побежал в гостиную, притаился возле двери, в надежде, что скоро придет Артем. Надо, кстати, ему позвонить. Непослушными руками я начал искать номер Артема в телефоне. Долго я слушал гудки. Охламон, не брал трубку. Когда нужен, его никогда нет рядом. Я уже собрался скидывать, как вызов приняли.

– Алло, алло, Артем, Артем, слышишь? – шептал я в трубку, но в ответ услышал лишь странный шум. Было впечатление, что кто-то тяжело дышал в микрофон. Не просто тяжело дышал, а со свистом. Я округлил глаза и немедленно отключил вызов. Далее я прижался к дверному проему спиной, скатился на корточки и обнял свои колени. Это Артем так шутил? Не смешно. Где же он? Кто ответил на звонок? Это был явно не Атемин голос. Я сидел так долго. Не знаю, сколько. Альфа на улице залаяла, я побоялся подойти к окну. Она яростно лаяла на кого-то или на что-то. Затем взвизгнула, будто ее ударили. Что происходит, – заплакал я и боялся шевельнуться. Больше собаку я не слышал. Ее убили? – крутилось у меня в голове. Значит, вход свободен, и я – следующий. Я сглотнул ком, вставший в горле. В коридоре послышались шаги, медленные и нерешительные. Кажется, этот кто-то хромал. Замка на этой двери не было. Была ручка. Я, что есть силы, схватился за ручку, чтобы не дать этому … никому на свете проникнуть в дом. Ручка зашевелилась. Я держал оборону, и дверь плотно подпер собой. Но с той стороны настойчиво рвались в дом. Я держал и рыдал, но силы были не равны. Дверь рывками открывалась, несмотря на мои старания. Я не мог разглядеть, кто это ломился. Свет в коридоре включался в доме, поэтому с той стороны было темно. Я издал отчаянный крик, но дверь раскрылась, и темная фигура вошла.

– Ты совсем чокнутый? – прошипел сквозь зубы Артем. – Игрушки все тебе!

Он был не в себе. От него воняло потом, и он хромал. Больше он ничего не сказал, прошел дальше, прижимая к себе свой портфель.

– Что с тобой? – только изрек я, указывая на его хромоту.

– Упал.

– А телефон где?

– В кармане, наверное. – Он пошарил в карманах и посмотрел на меня. – Нету. Засада. Где-то посеял. – Это расстроило его, он вырвал мой телефон из моих рук.

–Эй, спросить не судьба? – завопил я на его выходку.

– Сейчас отдам, срочно, – и начал набирать номер по памяти.

– А с Альфой что? – воспользовался я паузой.

– Ничего. Правда, получила немного – на ребят моих лаяла.

– Да?

Отлегло. Я напредставлял себе фильм ужасов. Ну и воображение у меня. Точно, в бабушку. Артем нервно говорил со своим товарищем, закрывшись в ванной.

– Короб, я кажись, мобилу посеял там. Я в курсе, что капец. Наверное, я даже знаю, где мог выронить. Надо возвращаться, пока не поздно, пока не обнаружили. Это улика.

Я стоял и слушал, но не мог понять, о чем они толкуют. Пока не поздно? Да уже поздно так-то. Возвращаться куда? В ЗБ? Улика? Они что, совершили преступление? Может, поэтому он хромал?

– У меня малой на хвосте. Со мной пойдешь? Тогда позвони Моте, Мухе, Слаю – нашим, кто сможет. Дурак что ли, боюсь? Вместе быстрее найдем. Ночь на улице, ку-ку. Сюда не звони. Малого уложу и к тебе приду. За остальными зайдем. Давай.

Я слышал весь разговор. Он и в правду собирается в заброшки ночью. Этого нельзя допустить. Он не знает… О чем? О живых деревьях? О грибнике? Он еще раз посмеется мне в лицо.

– Ты поел? – спросил Артем, исследуя сковороды.

– Бабушка сказала, чтобы мы в баню сначала сходили.

– Бабушки дома нет. А ты молчи, прыщ.

Артем поставил на стол все три сковороды, вытащил две ложки, из портфеля вытащил банку с этикеткой защитного цвета. Это была банка тушенки.

– Налетай, шведский стол, – с набитым ртом пригласил меня к столу брат, ковыряя открывалкой баночку.

Его портфель был тяжелый. Наверное, подобного добра там было полно. Откуда он это притащил? Но мне не давала покоя другая мысль – он затеял что-то недоброе. И где? В самом злополучном месте мира. В нашей заброшке.

– Артем, не ходи, – сказал я, и слезы покатились опять.

– Эй, кто заказывал дождь? Ты чего?

– Я знаю, куда ты собираешься. Там, правда, что-то есть. Что-то зловещее. Артем, я видел.