Грибница

Мужчины оборотились. Они стояли на краю скалистого обрыва, а вокруг их обступали милые пушистые зверушки. Они скалили зубы, сидя на задних лапах. Время от времени то одна, то другая белка бросалась вперед и отлетала, кувыркаясь, сбитая ударом сильной мужской ноги в крепком сапоге.

«Опачки,» – обрисовал ситуацию Родионов.

«Вот же дрянь! Хуже собак кусаются,» – стонал Юрик.

Рискуя быть покусанным, Олег, предусмотрительно втянув кисти рук в рукава, метнулся в сторону и подобрал длинную, крепкую ветку. Остатки пожелтевших иголок разметало по сторонам. Две предприимчивые белки при этом вцепились в рукав спецовки. Но куда там! Зимняя спецовка оказалась им не по зубам. Прокусить не удалось.

Осознав свою ошибку, зверушки сменили тактику. Одна из них, взобравшись на ближайшую сосну, нашла подходящую по направлению ветку и двинулась по ней, точно канатоходец. Белка не торопилась. Ветка становилась все тоньше, и как бы не был мал вес зверька, дрожала и гнулась вниз. Белка подобралась уже почти к самому концу, пряча пушистый хвост в хвое, сгруппировалась, оттолкнулась задними лапами и прыгнула.

Приземлилась отчаянная в аккурат на голову многострадального Юрика. Когти вонзились в меховую шапку, надвинувшуюся от этого на глаза и коснувшуюся кончика носа, а зубы – в остававшееся открытым ухо. Несчастный взвыл и заметался, расталкивая других. Оскользнувшись на влажной, жухлой траве нога его соскользнула вниз и, забыв в ужасе даже про отгрызающую ему ухо белку, Юрик понял, что падает в пустоту спиной вперед.

Перед глазами у него быстро, словно на детской карусели, промелькнули верхушки сосен на обрыве, голубая прореха неба среди облаков, в которую, торопясь упасть на землю, нырнул солнечный луч, испуганное лицо Алексея и, наконец, собственные ноги. Юрик размахивал руками в пустоте, в безнадежной попытке за что-то зацепиться. Соскочившая шапка падала первой. Белка, против ожидания, за ней не последовала, а шустро стала взбираться по Юрику вверх. Скакнула на плечо, пробежала по груди, цепляясь коготками, потом по животу, добралась до колена на одной ноге и там замерла. За вторую ногу Юрика держали крепкие руки участкового. Он распластался на земле, прижимая колено парня к своему плечу и сжимая изо всех сил. Отмерший от испытанного ужаса Юрик трепыхался вниз головой, пытаясь закинуть вторую ногу с затаившейся белкой наверх.

Тем временем стая белок и бурундуков, словно по команде, рванула в атаку. Олег, кое-как защитив лицо поднятым воротников и низко, до бровей, надвинутой шапкой, размахивал добытой ранее веткой, раскидывая озверевшее зверьё. У них были с собой топоры, но отражать ими беличью атаку оказалось несподручно. Пока зарубишь одного мелкого, да юркого зверька, десяток прыгнет тебе на спину. Алексей и Родионов медленно, шаг за шагом, вытаскивали Юрика.

Алексей стоял уже на коленях на краю скалы и, нагнувшись, тянулся схватить парня за плечо, в то время как Родионов тащил того за руки. Коварная белка, сидевшая до того неподвижно, улучив момент, когда Алексей был менее всего устойчив, изловчившись, прыгнула ему прямо в лицо. Зубки хищницы клацнули, вгрызаясь в хрящик на носу. Алексей дико закричал, вскинув руки к лицу и пытаясь подняться. Может у него и получилось бы, но озверевшая белка уже оставила измочаленный нос и вонзила зубы в глаз. Глазное яблоко напряглось и лопнуло, точно желток в яичнице. Из-под плотно сжатого века что-то потекло. Ничего уже не соображая от боли, Алексей соскользнул на коленях вниз с каменного уступа и упал. Родионов, на котором всей тяжестью повис почти уже спасенный Юрик, и сам парень проводили его ошеломленными взглядами.

Внизу сочно шмякнуло.

«Нет!» – раздался вопль нескольких голосов вверху.

***

Пока отмахались наломанными ветками от ошалевших белок, пока обежали отвесный склон и спустились вниз, пока пробрались сквозь бурелом к месту падения прошло немало времени. Алексею не повезло. Он был жив. Участковый хрипло дышал: редко и с присвистом, будто закипевший чайник. Лицо его было залито кровью, на месте одного глаза зияла кровавая дыра. Второй глаз – серо-голубой и широко распахнутый, смотрел прямо в небо и начинал подергиваться мутной пленкой, будто и на него набежали облака.

Алексей лежал на спине, выгнувшись грудью вверх, потому что позвоночником упал аккурат на округлый, лобастый камень. Он обмочился и, кажется, не только. Едкий запах распространялся вокруг. Чуть ниже колена неестественно подвернутой правой ноги выпирала сломанная кость. Мужики в растерянности сгрудились вокруг, не зная, что делать.

«Старлей, тебе больно, да?» – почему-то шепотом спросил Родионов.

«Конечно ему больно. Посмотри, нога сломана. А еще глаз. И нос,» – также шепотом ответил Юрик.

«Может быть и нет,» – вмешался Олег. – «У него, кажется, позвоночник сломан. Если так, то ниже пояса он ничего не чувствует.»