Гридень 3. Экспансия

Для меня поход, который собирается для покорения половцев, — это настолько важная веха в истории Руси, что, думаю, даже записать сам заметку об этом событии. В красках, да так, чтобы историки будущего имели однозначную позицию и знали, что Братство сыграло главную роль и в подготовке похода, и в сражениях. Писать буду после случившегося, так что фактов подкину.

Кстати, а что мешает мне писать летопись? Ну, ладно, не мне, а Спиридону. Может же он взять на это благословление у епископа? Епископ Ростово-Суздальский столь слаб нынче, что стоило бы поспешить взять с него и на летописание благословления, и еще на что-то… Затвор и монастырь. Монастырский Затвор было бы важным создать.

Из истории учебных русских заведений я знал, что вот-вот, где-то меньше, чем через полвека, должен быть основан первый русский университет. Я подумал — университет? Еретическая моя душа, да греховные мысли. Нельзя Руси такого университета, которые начнут по всей Европе возникать. Да и само слово нам не нужно. У нас есть свое, русское — Затвор. На крайний случай, академией назовемся.

История иной реальности знает, что был в Ростове создан Затвор, призванный научать священников, и не только их. Своего рода семинария, но нам, нынешним русским иного и не нужно. И я бы многое отдал, лишь бы такое учреждение появилось как можно раньше, пусть и здесь, на Северо-Востоке Руси.

Можно было бы спросить: зачем такое? На самом же деле, образованных людей на Руси, в том смысле, что читать-писать умеют, много. Если не каждый первый, то среди горожан каждый второй и даже вторая грамотные. И что это дает Русской Земле? На самом деле, многое, как минимум, в направлении коммуникации. Но не так, как могло бы дать высшее образование, научные центры.

Это сейчас не видятся блага науки, так как она не приносит пользы в понимании многих обывателей, но я же знаю, почему европейцы, первоначально должные прозябать на затворках великих азиатских цивилизации, стали сами диктовать основы цивилизационных кодов миру.

Наука — вот залог побед европейцев. Создали систему парусов, особый руль-штурвал, компас у китайцев сперли — в Индию и Америку доплыли. В Индии должны были португальцы нарваться на большую грубость, но европейский огнестрел сыграл свою роль и великая империя Моголов стала затухать, хотя могла бы схарчитьвсю Германию и отрыгнуться Испанией, будь она географически рядом с ними. Так что наука, пусть с большой долей теософии, но это по нынешним временам нам не менее нужно, чем война.

— Господин, в твоем доме нынче уже две женщины, какова судьба будет у меня? — спросила Марта, улучив момент, когда мы с Алексеем поели и засобирались в баню идти.

Рахиль и Улита не сидели за нашим столом. У них была своя половина терема, и я хотел лишь спокойно поесть, а не решать матримониальные вопросы.

— Я замуж тебя выдам, есть жених, а приданное положу такое, в сто гривен, что возьмет и не задумается. Тем более такую красу, — сказал я, потрепав за лоснящиеся волосы женщину.

— А ты? — потупив взор, спросила Марта.

— А нам пора заканчивать грехопадение, — решительно сказал я вопреки своим желаниям.

— Могу я быть с тобой сейчас в бане? — не поднимая глаз, спросила ключница.

— Нет, — ответил я и пошел мыться.

Спать ложился, запираясь на засов. Но, никто не пришел, жаль… Эту ломку я переживу, изживу свою «жаль».

Начались будни. Я поступал так, что мои приключения у половцев уже казались веселыми выходными. Изматывал себя, требовал изнурительной работы и тренировок от других. Применяя методики системной подготовки бойцов, я не давал времени ратникам ни на что иное. Это была армия, а не сброд собирающийся время от времени.

Не все выдерживали. Пришлось начинать делать отсев. Двенадцать кучковцев, из тех, что я брал с собой после сожжения Кучково, были отосланы прочь. Ну, как прочь? В Выксу.

Там Угрюм должен строить острог и готовиться к посевной, вот пусть и будут на дежурстве у него еще бойцы. Даже такими воинами, как извергнутые из моего войска, нельзя разбрасываться. Они все равно сильнее и умелее в драке, чем многие. Либо же нормальная такая рабочая сила появится у Угрюма.

Работал я лично и с пехотой. Нужно же было показать систему тренировок, которую я хотел развивать здесь для подготовки сильных и умелых пикенеров? Пришлось бороться не только с ленью и незнанием «лево» «право», но и с насмешками со стороны тех воинов, которые гарцевали на конях и обзывали мою будущую «царицу полей» оскорбительным словом «пешцы».

Уже первый учебный очень условный бой между копейщиками и конницей, показал, что имеет смысл обладать пехотой. Кони просто отказывались идти на видимые преграды в виде выставленных копий, пусть они и представляли сейчас из себя простые палки.

Через две недели несколько вдохновленный тем, что с пиками мои пехотинцы более-менее справляются, что строй держат, я попробовал маневры для отработкивзаимодействия родов войск. Именно на этой выучке строятся все, ну, или большинство победных тактик с использованием связки арбалетчик-пикенер-конный.