Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

“Военная секция коммунистической партии, насколько нам известно, кроме того, страдает от недостатка специалистов, будущих руководителей британской Красной армии”. Эта мнимая цитата из мнимого письма ИККИ тоже достаточно красноречива. Всякий понимает, что британским коммунистам приходится теперь заботиться о делах гораздо более неотложных, чем создание “британской Красной армии”. Британская компартия, опираясь на “движение меньшинства” в профсоюзах, работает над тем, чтобы взгляды Коммунистического интернационала путем пропаганды достигли до массы рядовых английских рабочих. Нет никакого сомнения в том, что британская компартия делает это великое дело со все большим успехом. Иначе в борьбе с ней буржуазии не приходилось бы прибегать к таким экстраординарным средствам, как фальсификация документов.

В чем же смысл всего этого сенсационного происшествия с мнимым “письмом” ИККИ?..

Заметьте, как выбраны сроки. “Разоблачение” мнимого письма ИККИ сделано было с таким расчетом, чтобы наш ответ не мог уже успеть вовремя, так как до выборов в Англии остается всего два-три дня. Нетрудно понять, почему некоторые вожди либерально-консервативного блока прибегли к такому средству, как подделка документов. По-видимому, они серьезно рассчитывали на то, чтобы в последнюю минуту перед самыми выборами вызвать замешательство в рядах тех избирателей, которые искренне сочувствуют англо-советскому договору...

Мы со своей стороны предложили расследование всего дела с нашим мнимым “письмом” передать в руки английских профсоюзов с тем, чтобы любая комиссия, которую назначит Генеральный совет английских профсоюзов, затребовала все документы и вынесла свое решение, которое мы будем считать безапелляционным. Таким предложением мы надеемся лучше всего доказать всем английским рабочим и всем сколько-нибудь беспристрастным людям в Англии вообще, что нам нечего бояться расследования этого дела и что приписываемый нам документ был сфабрикован».

Зиновьев также высказал предположение, оказавшееся ошибочным, что фальшивка состряпана в Польше теми, кто «снабжает подобными документами те иностранные правительства, которые почему-либо в таких документах нуждаются». И на всякий случай помянул предстоящие парламентские выборы в Германии, накануне которых «та или другая черносотенная газета Германии или тот или другой буржуазный министр Германии тоже весьма кстати получил от кого-либо “письмо исполкома Коминтерна”, написанное в таких тонах, как это нужно врагам коммунизма».

И завершил Зиновьев пресс-конференцию так: «Оружие сие от слишком частого употребления притупляется. Мы уверены, что чрезвычайно частое злоупотребление государственными мужами Европы и Америки фальсифицированными “письмами” исполкома Коминтерна приведет к тому, что и это оружие подлогов притупится окончательно»⁴⁰⁶.

Однако доводы, приводимые и Раковским, и Зиновьевым, нисколько не подействовали из-за отсутствия весомых доказательств. Утверждение же по принципу «этого не могло быть потому, что не могло быть никогда» никого не убеждало. Но даже если бы у них и нашлись достаточно веские аргументы, то и они не подействовали бы — времени для их распространения в британской прессе просто не осталось. Консерваторы получили на выборах 400 мест, а лейбористы — только 151, почему король Георг V и утвердил премьером С. Болдуина.

И все же проблема «Письма Зиновьева» еще почти год всплывала в ходе парламентских дебатов. Новый министр иностранных дел Остин Чемберлен с завидной регулярностью отвечал на вопрос оппозиции: да, действительно, оригинал «Письма» никто и никогда в его ведомстве не видел. Тем не менее, продолжал проводить по отношению к СССР ту самую политику, которая и была основана на этом документе. Отказывался ратифицировать англо-советские договоры.

Раковский и Зиновьев в своих объяснениях оказались правы.

3.

О скандале, взбудоражившем Лондон осенью 1924 года, Зиновьев вскоре забыл. Ведь ему приходилось одновременно заниматься другими, неотложными делами. Раз, а то и два в неделю участвовать в заседаниях ПБ. Готовить Пятый, расширенный пленум ИКНИ, проведение которого намечалось на март 1925 года. Писать свой «Ленинизм», призванный, как ему очень хотелось, стать капитальным трудом — своеобразным учебником для всех членов партии. Но главное, постараться завершить победой борьбу с Троцким. Длившуюся уж слишком долго. И не случайно.

Сталин в докладе, сделанном 17 июня на курсах секретарей уездных комитетов РКП (он практически сразу, 19 и 20 июня, был опубликован в «Правде», а затем дважды издан как брошюра), впервые позволил себе подвергнуть критике соратников по «тройке». Открыто — Каменева, воспользовавшись его явной оговоркой. Назвавшего в докладе о 13-м съезде партии СССР «нэпмановским», а не «нэповским». Вслед за тем прошелся и по Зиновьеву, хотя и не назвал его по имени. Упрекнул за использование в резолюции 12-го съезда утверждения, что в Советском Союзе «диктатура партии».