Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

В области внутрипартийной пассив Сталина: партия подведена вплотную к опасности раскола... Исключения сотен лучших коренных рабочих-большевиков, исключение таких работников из партии, как Преображенский, Шаров, Серебряков, Саркис, Вуйович, Мрачковский... Было ли что-либо подобное у нас когда бы то ни было, тем более — перед съездом? Я уже не говорю об обысках и арестах, о которых все больше узнает вся партия и весь рабочий класс».

Зиновьев не просто перечислил «пассив». Обобщил: «На этом фоне, на почве неправильной, в корне неправильной политики, международной и внутренней, и рождаются нынешние ваши способы борьбы. Я понимаю, что при неправильной классовой линии Сталин в основном — он вынужден править теми чрезвычайными мерами, как осадное положение... Сталин вынужден угощать вас все более и более острыми блюдами, какие никак не лезут в рот партии».

Конечно же, напомнил Зиновьев участникам пленума о демонстрации рабочих Ленинграда в поддержку оппозиции, прошедшей только что, 17 октября. «Я спрашивал себя, — продолжал он, — каково же будет непосредственное влияние ленинградской демонстрации на наш пленум. Удержит ли она Сталина от дальнейшей политики раскола, или, напротив, побудит его действовать еще сильнее. По-видимому, случилось последнее. Сталин, очевидно, говорит: вы видите, часть рабочих уже поддерживает оппозицию — надо скорее покончить с нею»⁵⁶³.

Может быть, Сталин и намеревался еще раз уступить лидерам оппозиции. Может быть... Но после обвинений, выдвинутых в его адрес Зиновьевым, об уступке больше не могло и быть речи. «На последнем пленуме ЦК и ЦКК, — объяснил генсек свою позицию в большом, длившемся более часа, докладе, и завершившим дискуссию, порожденную выступлением Янсона, — в августе этого года меня ругали некоторые члены пленума за мягкость в отношении Троцкого и Зиновьева. За то, что отговаривал пленум от немедленного исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК. Видимо, это я тогда передобрил и допустил ошибку, предлагая более умеренную линию в отношении Троцкого и Зиновьева. Но теперь, товарищи, после всего того, что мы пережили за эти три месяца,.. для мягкости не осталось уже никакого места. Теперь надо стоять нам в первых рядах тех товарищей, которые требуют исключения тт. Троцкого и Зиновьева из ЦК»⁵⁶⁴.

Утвержденное в тот же день, 23 октября, постановление практически повторило сталинскую смысловую конструкцию. «Объединенный пленум ЦК и ЦКК в августе 1927 года, — гласило оно, — проявил высокую степень терпимости и уступчивости в отношении тт. Троцкого и Зиновьева... Однако тт. Троцкий и Зиновьев вторично обманули партию и грубейшим образом нарушили взятые на себя обязательства... Ввиду этого объединенный пленум ЦК и ЦКК постановляет: тт. Троцкого и Зиновьева из состава ЦК исключить»⁵⁶⁵.

4.

И снова оппозиция не смирилась. Ответила в прежнем духе. Агрессивно. 7 ноября, в день десятой годовщины Октября, попыталась провести по стране собственные демонстрации со своими лозунгами — «Выполним завещание Ленина! », «Повернем огонь направо, против кулаков, нэпманов, бюрократов! », «За подлинную рабочую демократию! », «Да здравствуют вожди мировой революции Троцкий и Зиновьев! ».

В Москве приветствовали своих сторонников Смилга и Преображенский, Каменев выступил в самой большой аудитории МГУ. В Ленинграде обращались к колоннам рабочих Зиновьев и Радек, шли в рядах демонстрантов Бакаев и Лашевич. В Харькове произнес речь Раковский. Словом, вполне законные, никем еще не запрещенные действия. Даже непременные для большевиков, и делавших эту самую революцию. Однако все те же Янсон и Е. М. Ярославский нашли повод для немедленных репрессий. 10 ноября по их инициативе ЦКК постановила:

«Ввиду ряда новых фактов о совершенно исключительно антипартийном поведении оппозиции (так были названы столкновения с милицией, пытавшейся ее разогнать — Ю. Ж. ) уже после демонстрации 7 ноября (работа Раковского в Днепропетровске, в Харькове, подготовка (? ) захвата аудитории в Москве и проч. ), предложить тт. Троцкому и Зиновьеву категорически отказаться от переноса разногласий за пределы партии и от отклонения или уклончивости ответа на этот вопрос исключить тт. Троцкого и Зиновьева из ВКП(б)»⁵⁶⁶.

Через день и ПБ, даже не дожидаясь какого-либо ответа от лидеров оппозиции, приняло собственное решение:

«Тт. Троцкого и Зиновьева из рядов ВКП(б) ИСКЛЮЧИТЬ»⁵⁶⁷.

... Наконец-то Зиновьев снискал терновый венец мученика, которого столь долго добивался. Правда, не в одиночку. Вместе с Троцким. А в партии установилось жесточайшее принудительное единомыслие.

Глава 20

Итак, свершилось. Правда, не сразу. Поэтапно.