Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

а) платформа оппозиции есть, по сути дела, платформа оторвавшихся от партии и пролетариата интеллигентов, давно уже потерявших веру в силы нашей революции, в силы нашего пролетариата, в способность нашего пролетариата вести за собой крестьянство к победе социализма, и хныкающих о том, что в СССР все идет к гибели;

б) платформа оппозиции есть платформа идейно политических банкротов и беспринципных демагогов, вынужденных, ввиду своей идейной нищеты, воспользоваться такими приемами в борьбе против партии, как подтасовка, сплетни, клевета»⁵⁵⁶.

Да, полная отповедь. А на что же надеялись оппозиционеры? Может быть, на еще одну уступку большинства? Поверили Сталину, сказавшему в последний день работы объединенного пленума: «Никогда еще большевики не были так уступчивы, как мы, члены комиссии, оказались уступчивыми?»⁵⁵⁷ Возможно, не смогли они забыть и о разрешении, данном ПБ уже 10 августа, выступить на московском партактиве. Но если и осознали ошибочность таких представлений, то и тогда им не следовало прибегать к нелегальным формам борьбы, действовать антизаконно.

Стараясь во что бы то ни стало издать «Платформу», С. М. Мрачковский, воспользовавшись своим постом председателя правления треста «Госшвеймашина», установил связь с управляющим одной из московских типографий М. С. Фишелевым. Ну, а тот издал «Платформу» под обложкой книги Дм. Фурманова «Путем борьбы», которую и начали распространять по всей стране. Президиум ЦКК, использовав тесное сотрудничество с ОГПУ, получил в свое распоряжение не только такие экземпляры, но и тех, кто ее издал. В ночь на 13 сентября Мрачковский, Фишелев, наборщики, верстальщики, брошюровщики были задержаны с поличным.

Через два дня, когда следователи ЦКК приступили к первым допросам задержанных, на заседание без приглашения пришли два члена ЦК — Преображенский и Серебряков, а также некий Л. В. Шаров. «В самой грубой, невежливой форме, — рассказал позже Янсон, — осмеивая действия руководящих органов партии, с неслыханной спесью заявили, что они являются конкретными организаторами и ответственными за все действия в этой типографии». Позже, 30 сентября, в президиум ЦКК наведались Зиновьев, Троцкий, Евдокимов, Смилга. Сознательно бросая вызов и ЦКК, и ЦК, они заявили о полной солидарности с Крачковским и Фишелевым. Пояснили, что пришли, чтобы «воодушевить их в борьбе перед съездом и взять на себя юридическую защиту и защиту по существу»⁵⁵⁸.

Происшедшего оказалось вполне достаточным для обвинения лидеров оппозиции в нарушении резолюции ЦК и ЦКК от 8 сентября. Однако президиум ЦКК принял постановление об исключении из партии только Преображенского, Серебрякова и Шарова. 13 октября ПБ «согласилось» с таким предложением. Фишелева же судили за чисто уголовное преступление — растрату⁵⁵⁹.

Вскоре список доказательств вины лидеров оппозиции начал пополняться. Сначала была обнаружена действительно подпольная типография — неподалеку от платформы «20-я верста» Белорусско-Балтийской железной дороги. Затем удалось установить с помощью осведомителей ОГПУ, что еще в одной московской типографии ее директор Зильберов и начальник вечерней смены Бровер организовали печатание воззвания Троцкого «Ко всем членам партии»⁵⁶⁰.

Обо всем этом участники открывшегося 21 октября объединенного пленума ЦК и ЦКК узнали из сообщения Янсона, предложившего изменить намеченный накануне ПБ порядок работы и дополнить его еще одним срочным вопросом по следующей причине. Во-первых, «члены ЦК ВКП товарищи Троцкий и Зиновьев неоднократно грубейшим образом нарушили партийную дисциплину и обманули партию, не выполнив своих собственных обещаний, данных на последнем пленуме ЦК и ЦКК о роспуске своей фракции». Во-вторых, «товарищи Троцкий и Зиновьев не только не отмежевались от организации фракционерами в союзе с беспартийными буржуазными интеллигентами подпольных типографий, не только не отмежевались от подпольных организаций фракционеров, фактически строящих другую партию, но и открыто солидаризировались с этими дезорганизаторами партии на заседании президиума ЦКК 30 сентября 1927 года»⁵⁶¹.

Предложение Янсона одобрили, предоставив ему возможность открыть утром 23 октября последнее заседание пленума. Однако секретарь партколлегии ЦКК не стал вдаваться в пространные подробности. Ограничился кратким повтором всего, уже известных примеров нарушений партдисциплины Троцким и Зиновьевым, и заставлявших настаивать на исключении их из состава ЦК. Сжатость же доклада Янсона объяснялась просто. О прегрешениях оппозиционеров сообщил еще и председатель ОГПУ В. Р. Менжинский. Поведавший о некоем странном заговоре в Красной армии, почему-то названном им «путчем». Постаравшийся напугать участников пленума. Правда, основываясь на показаниях всего лишь одного командира, назвавшего еще двух, так же, как и он, служивших в Монголии.