Гримерка Буратино

— А я поеду домой, — Зося стала натягивать свой сарафан. Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Даа, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь — Вау! — со всех сторон. Стелла под это «Вау» зашла по попу в море, нырнула, вынырнула метров через сорок, и как катер рванула к буйкам. Буйки матросы с «Летуна» поставили. Зося уехала.

— А вы, что не купаетесь? — спросил.

— Да мы сюда по делу. За вами, — произнес Никита, в военной униформе. Борисов поднялся с песка.

— Ой! Борн, у него погоны подполковника! А я рассматривал важного, в костюме-троечке и с тросточкой, Макса. — Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!

— Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа. Звание подполковника сегодня присвоили.

— А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, — по очереди похвастались молодые люди.

— И что тут делают крутые мэны? Ничё, что я на песочке лежу?

— Борн, Макс позавчера спутник хакнул. Его генерал Муравьёв разглядел. В подзорную трубу. И озаботил начальника Макса. Их там четыре на орбите висит. А Макс тростью что-то нарисовал на песке. Мы на его кроки бросили взор.

— Что этот карась над верёвочкой делает, мля?

— Это не верёвочка, это — экватор. А карась — материк, где мы находимся. И ещё три таких же «карася», тут, тут и тут. Эти материки — полные двойники. — Вот как! Звякнул звоночек. — Четыре похожих до мелочей материка! — Мы, — продолжил Макс, — находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров «Крючок». И лица у обоих «новоростовских чиновников» стали тусклыми. — С востока идёт орда, типа, Батыевой. Тыщ триста, и с пушками. Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.

— Как серпом по яйцам, фля. На самом интересном месте… Уплыть бы куда-нибудь, мля. Ой! Откуда он взялся? — Борисов ткнул пальцем в сторону моря. И я, за головкой Стеллы, заметил военный катер. Американский. — Упс. Приплыло. Все переглянулись. Чего-чего, а страха от катера не почувствовал. А Стелла развернулась и поплыла к катеру.

— Куда её понесло, мля! — озаботился любитель верёвочек и треугольников.

— Она их своими сиськами разоружит, нахрен — буркнул Макс. Спокойный как танк.

— Стелла, по-английски лучше меня болтает, — старательно выговорил Макаров, — хотя я больше семи лет с ними общался.

— Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн! И четыре похожих материка? Борн, я фигею.

Курортники, увидев посудину с пулемётами, собрались паниковать. Макс и Никита переглянулись. И на американский катер ноль эмоций.

— Господа курортники! Не волнуйтесь, всё под контролем, — прокричал Никита, и спокойно уселся на песок. Макс, подстелив местную газету «Курортный курьер»- Ку-Ку для нас — тоже присел. И сидя позвонил капитану Вилькицкому. На всякий случай.

— Ждём-с. Сейчас только Шатрову позвоню. Потом стал снимать видеоряд на мобильник.

Глава 24

Жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше. Но если ты выходец из кварталов нищих гетто, у тебя призывной возраст, и есть проблемы с законами штата, то тебе говорят:

— Парень выбирай: или тюрьма или армия, добровольцем, ать-два.

Так им говорили, почти слово в слово, шерифы их графств. Все четверо, естественно, выбрали армию. Береговую охрану.

— Тупой ублюдок, это — флот! С подчинением министерству финансов!

— Сэр, самоё то, сэр. Шерифы обычно махали после этого рукой, а их помощники, разочарованно, снимали наручники. Потом курсы специалистов, присяга, и здравствуй береговая охрана. Республики Южный Вьетнам. Прощай, Калифорния, здравствуйте, товарищи гуки. Разместили их на плавбазе LSD-26 «Тортуга», дали «либер» (военный катер PBR), плавайте, ребята. Не плавалось. Катер с номером — 555 — бился и ломался.

— Катер поломатый, сэр.

— Головы у вас поломанные, тупые ублюдки! — кипятилось начальство и посылало их на хозработы, тягать тяжести, иногда за просто так. Ребята втянулись и даже стали получать от этого удовольствие. А потом, через месяц…

— Кто это написал? — на катере было коряво написано самоназвание: «Улыбливые». — Прибью, тупого дармоеда!

— Не кипятись, лейтенант. Катер им отремонтировали, счас пойдут в паре с О'Хара, в деревушку Сунь-Высунь, заберут врачей из Красного Креста, — капитан Буш-средний пошёл командовать дальше, их лейтенант раскашлялся; а парни стали готовиться к рейду.

— Ну, поплыли. Бац. На катере появилось тринадцатое повреждение, а воды Меконга приняли в себя ящик с консервами.

— Гамно плавает, мы ходим, ублюдки, — высокомерно проорал О'Хара, под дружный хохот обслуги плавбазы.

— Начинается, — буркнул Тони Алоне, по прозвищу «Рэмбо», затем посмотрел на Жана «Кола» ван Дамта. Тот на Арни Ягера. И все вместе — на их горе-капитана Джима Керри.

— Что смотришь? Ведь плывём. Прошли миль двадцать за «618-м» О'Хара и потерялись в тумане. Радар и радио реально сдохли.