Гримниры

— Я хочу знать, где он купил свой плащ. Это точно такой же, как тот, который носил солист Жнецов.

— Оу, если хочешь, я спрошу у него.

Она подняла два больших пальца и ушла вместе с Наей. Я закончила переодеваться и, сложив сумку, вышла. На парковке возле моей машины стоял Эхо, и он был не один. Он разговаривал с какой-то девушкой.

Где-то глубоко внутри зеленоглазый монстр по имени Ревность поднял свою уродливую голову. Я не собираюсь становиться еще одной девушкой, которая ревнует лишь потому, что ее парень поздоровался с другой. Тем более, Эхо не мой парень.

Увидев меня, он направился мне навстречу, совершенно забыв про девушку. Она уставилась ему в спину, потом посмотрела на меня, пожала плечами и ушла. Монстр был доволен и снова залег на дно.

Чем ближе он подходил, тем медленнее я шла.

— Я все еще не готова выслушивать…

Он обнял меня и притянул к себе, не обращая внимания на мою огромную сумку, влажные волосы и все остальное.

— Прости, что ранил тебя, Кора, — прошептал он. — Я не хотел. Я сделаю все, что угодно, чтобы исправить, что натворил. Дай мне шанс все объяснить, и, если после этого ты никогда со мной не заговоришь, я пойму.

Тембр его голоса пробудил во мне самые приятные чувства, вызывая дрожь во всем теле. В его голосе слышалось искреннее сожаление, и мне было приятно снова оказаться у него в руках. Забавно, когда он не ходит к Хель, руки у него теплые.

Он отстранился, выражение его лица было таким напряженным, что я начала беспокоиться, сердце закололо от дурного предчувствия.

— На прошлых выходных я вовсе не хотел оставлять тебя таким образом, — сказал он, забирая у меня спортивную сумку. Он взял меня за руку и потянул к машине. Я инстинктивно нажала на кнопку, чтобы открыть машину. — Я должен был остаться и объяснить, но здравый смысл был уже далеко, когда я понял, что сделал с тобой. Я был в бешенстве. Шокирован. Не хотел признавать. Я сделал ужасную ошибку.

Его слова обрушились на меня, словно кирпичная стена.

— Я была, эмм, ошибкой?

— Нет, милая. Не ты. Сейчас ты самое дорогое, что есть в моей жизни. Ты говорила, что не можешь быть тем человеком, за которого я тебя принял, но я отказывался слушать или даже предположить, что твои слова могут оказаться правдой. У меня было все, доказывающее, что я имел дело с двумя разными женщинами, но…

— Какие доказательства?

— Ты. Малиина могла выглядеть, как ты, но она никогда не могла быть тобой. Я заметил несколько мелких деталей, — он взглянул на мою грудь, а затем на мое лицо и усмехнулся. — Твои более привлекательные и больше и… более отзывчивые, чем ее.

Мое лицо покраснело.

— У тебя одно на уме.

— Нет, не только. Просто констатирую очевидное. Но помимо физического, есть… ты. Ты упрямая, и получаешь такое удовольствие, разозлив меня.

Я усмехнулась.

Он вздохнул.

— Это не смешно. Женщины обожают меня.

Я закатила глаза.

— Для извинения, это отстой.

Он состроил несчастную мину.

— Еще ты добрая, любящая, и ты потрясающий слушатель. С самого первого поцелуя я заметил, что твои губы другие на вкус и по ощущениям, но я хотел тебя и не мог поверить, что не заметил…

— Что я не была Малииной? — прошептал я.

Он приподнял мой подбородок большим пальцем и всмотрелся в мое лицо, его глаза пылали огнем.

— Бриллиант, спрятанный под соблазнительной внешностью. Вы совершенно разные: ты — бриллиант, она — соблазнительница, — он убрал прядь влажных волос мне за ухо и хотел дотронуться до моей щеки, но остановил себя, сжав руку в кулак и опустив ее вниз. — Сент-Джеймс был прав на мой счет. Я пользуюсь людьми и выбрасываю их, когда они больше мне не нужны. Я играю по-грязному, и мне плевать, что я могу сделать кому-то плохо, если на кону стоит победа.

— Но…

Он прижал палец к моим губам.

— Позволь мне закончить. Я делал так веками и не думаю, что могу измениться. Я ужасен и не стою тебя, куколка.

— Не смей говорить так, — прошептала я.

Эхо закрыл глаза, и, когда продолжил, его голос стал душераздирающе грустным.

— Я принесу тебе только страдания и муки, Кора. Поверить мне. Я знаю, о чем говорю, — он открыл глаза и пробежал пальцем по моим губам. Его голова наклонилась, как будто он собирался поцеловать меня, но он отошел назад, опустив руку. — Я даже не должен касаться тебя. Приближаться. Я провожу тебя домой, — он схватился за дверь машины и кивнул мне, чтобы я села.

Я закрыла дверцу.

— Что значит, ты знаешь, о чем говоришь?

— Мы не можем быть вместе.

— Почему нет?

— Ты знаешь почему.

Боль, что была со мной на протяжении недели, вернулась. Только в этот раз все было куда хуже.

— Потому что я не Малиина? Я не настолько сильна, как она, и большой и ужасный Гримнир может легко меня ранить?

Эхо вздохнул.

— Это не имеет к ней отношения. Прошу, сядь в машину.

Я не сдвинулась с места.

— Все дело в разнице в возрасте? Рейн и Торину это ведь не мешает.

— Мне плевать на нашу разницу в возрасте. Ты Смертная, Кора, а я Гримнир. Мертвые — моя работа.

— Моя тоже.

— Это разные вещи. Наши миры не могут пересекаться.

— Мать и отец Рейн доказали, что это не так, — сказала я.

— И посмотри, что происходит с ним и Рейн.

— Что ты имеешь в виду?