Гримстоун (ЛП)

— Забавно быть с тобой в реальном мире. — Реми берет меня за руку, чтобы нам было удобно гулять вместе под зонтом.

— Где мы обычно бываем? — говорю я, слегка улыбаясь.

— Твой мир. Вот почему тебе это нравится, не так ли? Один в твоем доме, все именно так, как ты хочешь... Вот почему ты не хотел, чтобы я ехала по твоей дороге. Но сейчас ты не так уж сильно возражаешь...

Она наклоняет голову, наполовину поддразнивая, наполовину спрашивая.

— Это определенно стало интереснее.

— Так вот кто я для тебя? Интересно?

— Да, — я смотрю ей в лицо. — Это именно то, что ты есть.

— Я приму это, — говорит Реми, забавляясь. — Это лучше, чем быть занудой.

Мы направились в сторону хозяйственного магазина.

— Ты за этим здесь? — я киваю в сторону плоского зеленого навеса.

— Ага, — говорит Реми. — Наконец-то наметился некоторый прогресс на основном уровне.

— Эмма единственная, кому проводят экскурсию?

— Хочешь пойти посмотреть дом? — глаза Реми вспыхивают на меня, ярче, чем когда-либо на фоне серого неба.

Она всматривается в мое лицо, гадая, был ли я уже внутри. Я не забыл ее обвинения в 7 утра на моем пороге, и, очевидно, она тоже.

— Я видел этот дом миллион раз, — напоминаю я ей. — Эрни точно не собирался приезжать ко мне.

— Ты был больше, чем просто его врачом.

— Да, — признаю я. И затем: — Я скучаю по нему, — вырывается у меня.

— Я тоже, — говорит Реми с сильным и простым чувством.

В наступившей тишине я уверен, что мы оба перебираем воспоминания, в которых Эрни горит ярко и наглядно.

— На самом деле он не был моим дядей, — говорит мне Реми. — Он был дядей моего отца. Мой двоюродный дедушка, я полагаю? Он был кем-то из нашей небольшой семьи, так как мой папа был единственным ребенком. А у моей мамы была сестра, но они ненавидели друг друга. Она даже не позвонила после похорон, не прислала цветов. Эрни сказал, что мы могли бы приехать погостить к нему, но к тому времени он был так болен, а Джуд не хотел уходить из школы...

Реми вздыхает, ее рука тяжело повисает на моем локте.

— Возможно, это был неправильный выбор. Я думала, что смогу позаботиться о Джуде, но я не знаю, насколько хорошо я справилась.

— Лучше, чем могло бы сделать большинство детей. Это все, кем ты была — ребенком.

— Мне пришлось слишком рано стать взрослой, и теперь я чувствую, что я вообще никогда не была взрослой. Я пропустила много вещей, обычных вещей... Никогда не училась в колледже. Никогда не путешествовала самостоятельно. Никогда не работала в офисе... — она смеется. — Но мне бы это не понравилось.

Поток всего того, чего я никогда не делал, захлестывает меня. Сначала это было солнце, ненавистное солнце, а потом я оказался в тюрьме нового типа... цепи, которые я выбрал добровольно, с благодарностью, пока они не начали душить и в конце концов не утащили меня в ад, который до сих пор ощущается как рваная, темная дыра в моем мозгу, место за пределами памяти…

— О чем ты думаешь?

Реми пугает меня своим присутствием, крепким и теплым на моей руке. Черт, я не привык к компании. Я все еще теряюсь в собственной голове.

— Было много вещей, которые я хотел сделать… Я тоже ничего из этого не делал.

— Еще не слишком поздно, — говорит Реми. — Кстати, сколько тебе лет?

— Сорок один.

— Вот видишь, ты даже не прожил половину.

— При условии, что я доживу до восьмидесяти двух.

— Похоже на надежную ставку, — Реми ухмыляется. — Я уверена, что ты следишь за своим кровяным давлением.

— Я не такой старый, — говорю я, хотя я отслеживаю свое кровяное давление еженедельно.

— Ты не собираешься спросить мой возраст?

— Я уже могу догадаться — двадцать семь.

— Как ты узнал? — кричит она.

— Простое умозаключение, ты сказала, что Джуду было десять, когда умерли твои родители. Тебе тогда было восемнадцать, а сейчас он как два года окончил школу...

— Неужели прошло два года? — удивленно спрашивает Реми. — Время летит незаметно.

— Ты действительно думаешь, что сможешь принудить его поступить в колледж?

— Это не принуждение, — хмурится Реми. — Ему нужно идти.

— Потому что ты этого не сделала?

— Туше, — она вздыхает. — Но это не поэтому.

— Конечно, не поэтому.

— Не поэтому! У него никогда не было возможности по-настоящему использовать свои мозги…

— И почему это изменится в колледже?

— Потому что это будет настоящим испытанием! Ему было скучно в школе, в этом была проблема... — она замолкает. — Чему ты улыбаешься?

— То, как ты защищаешь его.

— Это не так! Джуд невероятен, когда узнаешь его поближе — он колючий, но он самый умный человек, которого я когда-либо встречала, и он забавный и милый по своей сути. Ты увидишь.

Что я на самом деле вижу, так это любовь на лице Реми — ту безумную, всепоглощающую любовь, которая формирует все, что она видит, и все, что она делает.

Именно эта способность любить заставила меня так сильно захотеть ее. Я видел, как это горело на ее лице. И я подумал, что никто никогда не любил меня так. Так, как они любили бы меня, несмотря ни на что.

Я хотел этого.

Я жаждал Реми.

И вот она здесь, у меня под рукой.