Гримус

Мидия ушла от нее. Избавиться от Взлетающего Орла Джокаста была только рада. К разлуке с Виргилием Джонсом она подготавливала себя уже давно. Все бы ничего, но обнаружить в постели Мидии мужчину, при том, что самой хозяйки постели вскоре и след простыл, было выше ее сил. Мидия, бедная, несчастная Мидия – надо же, чтобы из всех ее девушек это случилось именно с ней.

Куда она ушла? Наверняка отправилась следом за Виргилием и Взлетающим Орлом. Но как далеко она может решиться за ними зайти? Решила ли она идти за ними сама, или они просили ее об этом, можно ли надеяться на ее возвращение, умоляющей о прощении со смиренно и виновато склоненной головой? Джокасте хотелось надеяться на это, но она отлично помнила Лив и хорошо знала, что Мидия не вернется и ей все равно, сможет ли ее хозяйка жить дальше без нее или нет…

Третий провал настиг Джокасту, когда она вышла из комнаты Мидии в коридор, где царила непривычная, тревожная тишина. В момент провала она была совершенно одна.

После того как время вернулось на место, она прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Из своей комнаты к ней вышла Эльфрида. Лицо миссис Грибб было спокойно и неподвижно.

Она подошла к мадам и обняла ее за плечи.

– Мадам, – сказала она, – я хочу остаться у вас. Я хочу остаться… и работать.

Джокаста окинула Эльфриду отсутствующим взглядом.

– У нас как раз открылась вакансия, – ответила она. – Так что вы приняты.

Две брошенные женщины постояли немного рядом, обнявшись; потом Джокаста, глаза которой были красны, высвободилась из рук Эльфриды и пошла к парадной двери Дома. Когда она отперла дверь, на крыльце ее ждал Пекенпо.

– Дом Взрастающего Сына открыт, – объявила ему мадам Джокаста.

Наступило утро.

Глава 52

Николас Деггл встретил утро в кресле-качалке, во дворе, среди деловито выклевывающих что-то в песке цыплят. Он уже начал привыкать к простой жизни в прибрежной хижине. Устремив задумчивый взгляд на море, он размышлял о недавно случившемся провале во времени.

Было очевидно, что Долорес О\'Тулл не замечает провалов. Возможно, ее недалекий разум просто отказывался допускать существование провалов, как отказывался воспринимать то, что видели глаза, заставляя Долорес принимать его за Джонса. Все должно оставаться как было .

Однако, ужаснувшись, сказал себе Деггл, возможно и другое объяснение. Гримус. Гримус овладел новой, дьявольской силой и теперь использует ее, чтобы избавиться от него. Возможно, провалы во времени затрагивают только его, Деггла.

Раскачиваясь как маятник между паранойей и беспомощностью, туда и обратно, Николас Деггл постепенно приходил в отчаяние. В дверях хижины появилась Долорес с ножом в руке. Пришло время для заклания очередного цыпленка.

Долорес уселась перед Дегглом на песок. Внезапно она точно рассчитанным неторопливым движением перерезала себе вены на левом запястье. Потом, переложив нож в левую руку и не теряя спокойствия, она с тем же намерением начала примериваться к правому запястью. Только сейчас избавившись от напавшего на него от неожиданности столбняка, Деггл бросился к хозяйке хижины и попытался отобрать нож. Долорес отшатнулась и приставила лезвие к своему горлу.

– Ради Бога, ты хоть понимаешь, что делаешь? – крикнул ей Деггл.

– С тех пор как я отдалась тебе, каждую ночь я одна, – ответила Долорес. – Каждую ночь ты отвергаешь меня. Я все понимаю, Виргилий, мое тело вызывает у тебя отвращение. Ты ненавидишь меня, и поэтому я не хочу больше жить.

Кровь из ее перерезанного запястья крупными каплями капала на песок.

«Что нужно сделать, чтобы остановить кровотечение из вены?» Деггл беспомощно озирается по сторонам. «Наложить жгут», – внезапно соображает он.