Гримус

На песке между Халлитом и Маллитом лежала золотая монета. Время от времени кто-нибудь из них брал ее и подбрасывал в воздух; таким образом они выходили из затруднений своего бесконечного спора.

По первым же фразам абиссинцев Взлетающий Орел понял, что эти люди в какой-то странной, туманной манере обсуждают его положение.

– У любой проблемы всегда есть два решения, верно, Маллит?

– Что сказать… – задумчиво проговорил Маллит и подбросил монету. – Да, – ответил он, увидев, какой стороной та упала.

Халлит облегченно вздохнул.

– Тогда если на одной стороне этой монеты – добро, то на другой обязательно зло. Если мир значится на одной стороне, то война находится на другой.

– Не обязательно, – отозвался Маллит.

– Во имя истины? – предложил Халлит.

– Во имя истины, – согласился Маллит и снова подкинул монету.

– Хорошо, – снова вздохнул Халлит. – Тогда если на одной стороне монеты жизнь, тогда на другой лежит смерть.

– Не обязательно, – ответил Маллит.

– Во имя истины, – хором воскликнули оба абиссинца и улыбнулись друг другу.

Стены каньона продолжали медленно сдвигаться.

– Парадокс, – продолжил Халлит. – Предположим, что существует человек, избавленный от ожидания смерти. Предположим, он пускается в бесконечное путешествие, в котором начало быстро теряется, а конца не будет никогда. Не означает ли это, что, избавившись от смерти, он также лишает себя жизни?

– Не согласен, – высказал свое мнение Маллит. Подбросив монету, он со вздохом добавил: – Выходит, что да.

– Следовательно, человек этот попросту живой мертвец.

– Более или менее.

– Но согласен ли ты с тем, что главное различие между живым и мертвым сводится к невозможности свободного действия?

– Во имя истины? – предложил Маллит.

– Это означает также, что упомянутый человек бессилен. Беспомощен.

– Бессилен. Беспомощен, – эхом откликнулся Маллит.

– Он не способен управлять своей жизнью.

– Не способен управлять своей жизнью.

– И постоянно мечется между страхами и сомнениями.

– Мечется.

Монотонные голоса абиссинцев навевали сон. Взлетающий Орел с ужасом понял, что засыпает. В разговоре спорщиков сквозила какая-то неуловимая гармония и завершенность, что делало их речь чрезвычайно приятной для слуха… чувствуя, что его уносит, Взлетающий Орел усилием воли заставил себя собраться. Это оказалось ужасно сложно.

Неожиданно он заметил движение стен каньона и понял, чем это ему грозит. С того момента как он оказался здесь, ширина ущелья заметно уменьшилась. Он попытался вырваться из своих пут – безуспешно. Он начал громко взывать к Халлиту и Маллиту, умоляя о помощи.

– Может ли мертвец говорить? – спросил Халлит.

– Сомневаюсь, – ответил Маллит и подкинул монету. – Нет, не может, – сообщил он.

– Не может, – эхом откликнулся Халлит.

Выхода нет, печально подумал Взлетающий Орел. Потом он вспомнил, что ему шептал Виргилий Джонс: выход есть всегда. Но Взлетающий Орел больше ничему не верил. Он будет лежать здесь, выслушивая излияния этих двух экстраполяций своего собственного «я», пока скалы не сомкнутся и не поглотят их.

Взлетающий Орел закрыл глаза.