Гримус

Горф был разочарован. Что толку в простой, но остроумной шараде, если человек даже не пытается решить ее? Конечно, выход есть всегда. Кстати, очень простой. От этого человека требуется только немного подумать. В горфе медленно крепла уверенность, что Взлетающий Орел никогда не достигнет вершин в Игре Упорядочивания.

Но постепенно горф начал разбираться в том, что произошло без его вмешательства, и его разочарование прошло.

В дальнем конце каньона появился смерч.

Халлит заметил смерч и очень оживился.

– Маллит! – позвал он. – Смотри, Маллит, это смерч?

Не оборачиваясь, Маллит подкинул монету.

– Не может быть, – отозвался он.

– Но это смерч, определенно смерч, – волновался Халлит.

Двигаясь зигзагами, смерч приближался.

– Парадокс, – подал голос Маллит.

– Парадокс, – согласно отозвался Халлит.

Через минуту смерч налетел на абиссинцев. Сила, которую принес с собой Виргилий Джонс, разрушила их тела, точнее обозначение их тел, чуждый человеческому сознанию конструкт чужеродного воображения. Халлит и Маллит превратились во всплески первородной энергии, которой когда-то были. На планете Спиральных Танцоров о них сказали бы: эти двое станцевали свой Танец Ослабления до конца.

Взлетающий Орел с усилием открыл глаза. В нескольких метрах от него смерч остановился и начал медленно сбавлять обороты.

– Крутящийся Демон! – вскрикнул от страха Взлетающий Орел, вспомнив о том, о чем не вспоминал уже семь веков.

– Привет, – сказал ему Виргилий Джонс.

После нескольких наводящих вопросов мистера Джонса Взлетающий Орел вспомнил Деггла и его «Эфиопию». Едва это слово прозвучало, шарада горфа была разгадана – каньон исчез. «Эфиопия» была ключом к шараде, выходом из нее. «Эфиопия… Абиссиния… еще увидимся… прощайте». Взлетающему Орлу достаточно было сказать «Прощайте», и шарада разрешилась бы. Все было так просто, грустно подумал горф. Очень просто. Абиссинцы похожи на Деггла. Место названо половиной любимой присказки Деггла. Даже идиот догадался бы, что выход на волю увязан со второй половиной фразы. Даже идиот. Эти люди все такие. Ничего не смыслят в играх.

Глава 23

Чистое бескрайнее море лежало вокруг них, соленые брызги кололи им щеки, освежали лица; море туманов и облаков, серые волны, скрытые под пеленой; море, где проще простого потеряться, где можно скитаться бесконечно и не увидеть ничего нового.

Взлетающий Орел лежал, переводя дух, на жестких досках плота, еще не понимая до конца, где он, еще переживая недавнее происшествие; совершенно голый Виргилий Джонс, человек новый и незнакомый своему молодому спутнику, стоял под изорванным парусом и уверенно правил плотом, ощущая, как кровь восторженно бурлит в жилах. Сцена была создана во всех подробностях и накрепко запечатлена.

– Можно я буду звать вас просто Виргилий? – нерешительно подал голос Взлетающий Орел.

Оказалось, Виргилий будет только польщен.

– Конечно, конечно. Зовите меня Виргилий.

Продолжительная пауза для закрепления нового, более тугого витка дружбы.

– А как мне называть вас? – наконец спросил Виргилий.

Взлетающий Орел ничего не ответил.

– Мистер Орел, вы слышите меня? – Виргилий Джонс повернулся к индейцу.

Взлетающий Орел спал.

Балансируя руками, Виргилий Джонс перебрался к спящему на другую сторону плота и присел около него.

– Я спас вам жизнь, но не стоит благодарить меня, – сказал он своему спутнику. – Это я должен благодарить вас, и слов, чтобы выразить мою благодарность, у меня нет. Я пришел сюда к вам, потому что это был мой долг – тоже не стоит благодарности; за мной числился долг, о котором никак нельзя было забыть. Не стоит меня благодарить ни за что; и ничего не бойтесь.

Море плескалось у бортов их утлого суденышка, набегало короткими волнами и отступало обратно; заплескивало и отступало: так пожилой слон заглядывает вдаль через спину своего более молодого сородича.