Гримус

Спрятавшись за широким стволом, Взлетающий Орел принялся наблюдать за тем, как его проводник пререкается с пустотой и определенно получает от пустоты ответы. («Голос» горфа мог слышать только тот, к кому он обращался). Виргилий Джонс, подумал Взлетающий Орел, как же ты отличаешься от того, чем кажешься на первый взгляд. И поскольку в этом отличии положительные качества перевешивали, то мысль Взлетающего Орла можно было расценивать как комплимент.

Третий участник встречи стоял в десяти футах от Виргилия Джонса, прислонившись к дереву, трепеща сенсорной аурой от приятного возбуждения. Встреча с пожилым могильщиком нисколько не пугала горфа; более того, повидаться с мистером Джонсом горфу было приятно, поскольку это давало кое-какие намеки на то, каким может стать Итоговое Упорядочение. Однако последняя фраза мистера Джонса больно задела горфа. Определенно, сказанное могильщиком к делу не относилось.

– Известен ли вам, мистер Джонс, – холодно спросил горф, – мой статус в происходящем Упорядочении?

Мистер Джонс ничего не ответил.

– Я знаю, что это должно быть вам известно, – продолжил тогда холодный уверенный голос. – В любом случае вы должны быть знакомы с Главными Правилами процесса.

Мистер Джонс напустил на себя невинный вид. Сумев пробиться наконец сквозь (толстую) шкуру горфа, он вдруг начал успокаиваться.

– Возможно, мне следует напомнить вам их, – бросил горф. – Возможно, в будущем это заставит вас воздержаться от подобных аллюзий.

– Если не ошибаюсь, – отозвался Виргилий Джонс, – Главное Правило рекомендует также воздерживаться от вмешательства в дела других Измерений. Пожалуйста, поправьте меня, если я ошибаюсь.

Наступила короткая пауза.

– Ошибки нет, – ответили наконец ему.

– Тогда означает ли это, – продолжил Виргилий Джонс, – что я могу обвинить Мастера в кардинальном нарушении им же самим предложенных правил?

На этот раз молчание было крайне враждебным.

– Основания, – скованно проговорил горф. – Какие у вас основания? Прошу, объяснитесь.

– Во-первых: вы позволили себе вторгнуться во внутреннее измерение другого существа, находившегося в тот момент в критическом положении, причем повели вы себя в этом измерении не как независимый сторонний наблюдатель, а послужили источником недвусмысленной опасности. Даже самые опытные из Мастеров не могут вмешиваться в другие Измерения без риска необратимых последствий. В этом же случае риск был огромный.

– Если вы клоните к тому, что я намеревался причинить вашему спутнику вред, то вы ошибаетесь – я опытен в таких делах и в высшей степени искусен. Мне известна роль вашего спутника в процессе Итогового Упорядочивания, и с моей стороны было бы чрезвычайно неразумно и опасно мешать участнику этого могучего процесса. Я задал ему шараду, не преследуя никакой дурной цели. Я лишь хотел открыть ему глаза на суть и структуру измерений. Примите во внимание следующий факт: не окажись рядом меня с моей шарадой, чудовища непременно напали бы на него, поскольку он уже начал собственные попытки освободиться от действия Эффекта. Разве это можно назвать напрасным вмешательством? Не любопытство руководило мной, а забота.

Виргилий задумался на минуту.

– В ваших словах есть доля истины, – признал он. – Но мы не знаем одного – действительно ли ему была нужна помощь, чтобы справиться со своими чудовищами. Но что сделано, то сделано, и от того, что он теперь скажет, будет зависеть многое. Как он решит, так и будет. Поэтому ваше оправдание безосновательно. Отсутствует исходная посылка.

– Вы сами есть доказательство моим словам, – пришел ответ.

Виргилий начал новую атаку.

– Во-вторых: не будучи сами причастны к Упорядочиванию острова, вы вмешивались в процесс с самого начала и продолжаете это делать. Зачем вы здесь? Вы никому не нужны; остров – не ваша концепция, поэтому, по вашим же правилам, вмешательство в местные процессы Упорядочивания может идти только во вред. Наблюдатели нам тоже не нужны. Что скажете на это?

Молчание длилось несколько минут. (Взлетающий Орел, лишенный возможности слышать половину сверхъестественного диалога, терялся в самых ужасных догадках). Затем в голове Джонса снова зазвучал голос горфа, на этот раз медленный и угрюмый:

– Это удар ниже пояса, мистер Джонс. Вы раздражены и не можете судить трезво. Ваше первое обвинение нужно было бы пустить во вторую очередь, но горячность помешала вам все взвесить. Теперь один ход оказался лишним. Но, как бы ни было, счет очков вещь строгая. И счет есть счет. Счет есть счет. Счет есть счет. Счет есть счет.

Голос, несколько раз монотонно повторивший одну и ту же фразу, был голосом проигравшего. Виргилий, внезапно проникаясь сочувствием к невидимому странному существу, спросил:

– Но, Мастер – если вы знали, тогда зачем?…

– Не стоит называть меня Мастером. Мастер не поступил бы так.

– Однако в нашем случае это сделал именно Мастер, – упрямо гнул свое Виргилий. – И я хочу знать причины.

Горф ответил просто:

– Мне нравится ваш мир.