Гринер и Тео. Роза для короля

Гринер так до конца и не понял, что произошло. Вот только что он беседовал с Уэйном и Гвеном, еще одним Белым магом; и уже стоит, чуть покачиваясь, посреди знакомой кухни в доме Тео. Голова кружилась, зрение фокусировались с трудом — но в остальном он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Все тело, казалось, бурлило соками, как наливающееся жизнью молодое растение, хотелось прыгать, петь, танцевать и зажигать звезды. Правда Уэйн, перед тем как хлопнуть его по плечу и подтолкнуть к порталу, предупредил, что это ощущение вскоре пропадет, сменившись усталостью: телу нужно привыкнуть к изменениям. Так что лучше сразу лечь в кровать и перетерпеть приступ деятельности, чем потом до нее, кровати, ползти. Гринер так и собрался поступить, но увидел Дерека, сидящего за столом с книгой, и подумал, что хотя бы из вежливости нужно сказать пару слов, прежде чем рысью нестись к себе наверх.

— Вот и я. — Сказал юноша. Слов получилось три, но не беда.

— Вижу.

Дерек отложил раскрытую книгу страницами вниз, и Гринер машинально отметил про себя, что его Тео за такое отругала бы.

— Как себя чувствуешь? — спросил Черный, оглядывая Гринера с головы до ног, явно магически.

— Бодро. Но собираюсь лечь спать, потому что Уэйн сказал…

— Да, я знаю, сам через такое проходил. Уэйн прав. Ну что же, тогда, я думаю, обучение мы начнем с завтрашнего утра.

Гринер чуть было не взвыл. Все пытаются указывать, что ему делать!

Приподнятое состояние после «переделки» тела влияло не только на физические и магические возможности, но также и на настроение. И на способность им управлять. Крохотное, привычное возмущение вдруг раздулось до настоящей эмоциональной бури. На волне энергии, чувствуя, что захоти он — сможет разрушить город или построить дворец, юноша не стал вежливо отнекиваться. Он возмущенно упер руки в бока и, не замечая, что голос его звенит истеричными нотками, громко и, как ему казалось, твердо, ответил:

— С чего вы все вообще взяли, что я продолжу учиться? И не собираюсь! Я ухожу завтра же, и не пытайся меня удержать! С утра уйду, рано!

— Понятно, — ухмыльнулся маг, сплел пальцы рук и хрустнул костяшками, будто разминая кисти. — Ты сядь.

— Что? Я не бу…

— Сядь. Я собирался сказать тебе завтра, но раз ты так решительно настроен и готов убежать с рассветом, а я, с другой стороны, не намерен караулить тебя под дверью — ты узнаешь все сейчас.

— Что — все? — спросил Гринер, присаживаясь. Ему стало немного стыдно за свой крик, и он решил хотя бы выслушать Дерека. Но потом все равно уйти. «Это же мое, правильное решение…» — подумал он. — «Оно идет из глубины души, а значит — верное».

— Все — значит все, — тем временем Дерек заложил руки за голову и откинулся на стуле, являя собой картину под названием «Расслабленный маг». — Ты, помнится, сетовал на то, что от тебя все скрывают. Так вот, сейчас ты узнаешь все-все-все, до последней мелочи — о событиях последних нескольких дней и том, что им предшествовало. Не уверен, что тебе станет сильно легче от этого, но… мы обещали тебе правду. Вот она.

И маг рассказал Гринеру о войне, Кендрике, Тео, Белых; о событиях вчерашних и пятнадцатилетней давности, опуская лишь мелкие детали, ненужные подробности — и еще он умолчал разве что о своих догадках по поводу того, почему все это рассказывает ученику не Тео. Говорил он долго, и Гринер уже успел подрастерять львиную долю своего подъема и наглости, а если совсем честно, то он сейчас с большим удовольствием заснул бы без задних ног. Но слушал, потому что открывались ему вещи странные, в чем-то даже пугающие… и несущие с собой такой груз ответственности, что, когда Дерек закончил, Гринер еще некоторое время не мог сказать ни слова.

— Ну вот, теперь ты все знаешь — подытожил маг. — Не уверен, что тебе удастся теперь заснуть, ну да это твои проблемы. Что хотел, то и получил. И, может, это научит тебя не желать слишком многого. Впрочем, возможно, я несправедлив к тебе и ты только рад, что секретов больше нет, не знаю. Иди спать, а утром решишь, хочешь ты теперь уходить или нет.

— Да. Я, пожалуй, пойду лягу, — неуверенно проговорил Гринер и попытался встать. Но ноги стали подкашиваться. Дерек вскочил и подхватил ученика.

— Я отнесу, не дергайся. — Он взял его на руки. — И отпусти ты наконец этот дурацкий мешок, никуда он от тебя не убежит. Вцепился, понимаешь, будто там не жратва, а спасение вселенной…

Дерек с иронией заметил про себя, что, приняв мальчика в качестве ученика, стал говорить почти как Тео…

А Гринер заснул еще до того, как его голова коснулась подушки.

Сны его были неспокойные.