Грипп. В поисках смертельного вируса

Мне ясно видится, как вы вершите путь свой,

Продуманный, но до предела трудный.

Хотели стать шахтерами,

Вгрызаясь в ту намертво промерзнувшую землю.

И ко всему готовые, простились с близкими,

Покинув ганзейский порт в том роковом году.

Но вы не ведали, что вместе с вами или скорее даже

внутри вас

Пустился в путь наш смертоносный друг, который победил

на этот раз, не так ли?

Сначала вы решили – пустяки вся эта боль, нас просто укачало.

Но в этот раз он все же победил.

Вы были в ужасе от смерти одного, потом второго.

Но дни спустя уже все семеро лежали в пустой часовне,

где огонь свечей

Дрожал от мрачных завываний ветра. И падал белый снег.

Для вас нашли потом местечко на краю погоста,

где вам уж никогда не встать от сна,

Хотя замерзшие тела не тронет тленье и мерзлота навечно

сохранит застывшие черты.

Так как же вы посмотрите на нас – людей, пришедших истину

постигнуть?

Вас ободрит иль опечалит наше появленье?

Испуг заставит вас сопротивляться нашему вторженью?

Или, напротив, гордость воссияет в замерзших душах?

Мне кажется, что будете вы рады нам помочь.

А мы не причиним вам боли, обещаем.

Лишь свет вас ненадолго ослепит, когда нарушим мы покой

могилы.

Но лишь на миг, ведь вы должны понять, что мы не воскрешаем

вас из мертвых

И удалимся, вас лежать оставив, теперь уж навсегда в уединенье.

Мне жаль, вы не увидите меня. Лишь друга моего, в котором

так легко узнать хирурга.

Но не тревожьтесь, лишь один укол, одно прикосновенье

к вашим легким, и дело сделано.

Надеюсь, вы согласны.

Нам помогите, и наступит время, когда он победить уже

не сможет.

Через несколько дней стало ясно, что проект Данкен потерпел неудачу, и Оксфорд понял – единственная надежда выделить вирус 1918 года связана теперь с работой Джеффри Таубенбергера, который изучал в своей лаборатории образцы тканей, взятых на Аляске. Но его потрясла и прихоть судьбы, которая сделала так, что тела норвежских шахтеров оказались слишком близко к поверхности. Это подвигло его еще на одно сочинение, которое он назвал «Поспешные похороны 1918 года»:

Как мы увидели, вас хоронили в спешке. Взрыв динамита

должен был помочь,

Но в темноте, при минус двадцати, могильщики не стали

утруждаться,

Чтоб закопать вас глубже, и положили в ряд всех семерых

поближе друг от друга.

«Так веселей им будет», – пошутили. Но все ж один принес

ведро песка

С морского берега и справил так обряд «прах к праху»,

как то диктовал обычай.

И этот-то песок мы и нашли столь много лет спустя,

когда открыли

Могилы ваши, из которых вы год за годом поднимались

к солнцу, к свету дня.

Мы в этом помогли вам, но, увы, «Скелет лишь найден», —

доложил рабочий.

И больше ничего. Так, стало быть, конец.

И вы вернетесь в вечный свой покой, который уж никто

не потревожит.

Вам не восстать из мертвых.