Грипп. В поисках смертельного вируса

По всей вероятности, заболевание ударило по Филадельфии на столь ранней стадии, потому что в городе располагалась крупная военно-морская база. Здесь тоже первыми заболели моряки, и произошло это 11 сентября, то есть почти одновременно со вспышкой в Форт-Девенсе. Или же причиной послужила близость города к двум крупным армейским лагерям – Форт-Диксу в Нью-Джерси и Форт-Миду в Мэриленде, – где тоже вскоре разгорелась эпидемия. А быть может, причиной стремительного распространения гриппа в Филадельфии стал огромный парад, устроенный 20 сентября для сбора средств в фонд ведения войны, когда на улицы вышли одновременно 200 тысяч жителей. Или же следует принять во внимание комбинацию всех этих факторов. Как бы то ни было, но Филадельфия оказалась одним из наиболее пострадавших от гриппа американских городов. И абсолютно неготовым достойно встретить эту напасть.

Предвидеть наступление ужасного бедствия не смогли ни «отцы города», ни, тем более, рядовые обыватели. Кроме того, буквально накануне вспышки эпидемии ведущие медики распространили успокоительную статью, в которой звучала бравада, подобная звукам оркестра на борту готового пойти ко дну «Титаника». В «Журнале Американской медицинской ассоциации» высказывалось мнение, что властям не следует поднимать тревогу всего лишь из-за пугающего названия «испанский грипп». В статье говорилось: «Не стоит придавать ему слишком большого значения или бояться этого гриппа больше, чем любого другого, лишь потому, что он пришел под новым наименованием». В журнале, кроме того, совершенно безосновательно утверждалось, что «новый грипп уже практически прекратил распространение среди союзнических войск в Европе».

И все же эпидемия давала о себе знать все больше, и городские власти поневоле приняли некоторые меры предосторожности. Так, 18 сентября отдел здравоохранения мэрии начал кампанию, предупреждавшую об опасности кашля, сплевывания и чихания в общественных местах. Тремя днями позже инфлюэнцу включили в список болезней, о каждом случае которых следовало сообщать, то есть появилась статистика заболеваемости. Но почти одновременно с этим – 21 сентября – врачи сообщили прессе хорошие новости. Им показалось, что недуг все же удалось победить. В газете «Филадельфия инкваирер» написали, что ученые сумели выявить возбудитель гриппа – бактерию, названную ими «бациллой Пфайфера». В результате, подчеркивал автор статьи, «открытие дало медикам полную информацию, чтобы создать средство борьбы с этой напастью».

Однако к 1 октября город фактически оказался на осадном положении. Только за один этот день органы общественного здравоохранения получили сообщения о 635 случаях заболевания гриппом. Но цифра выглядит явно заниженной. Городские врачи были настолько перегружены работой, что большинство из них попросту не успевали отправлять свои рапорты, а потому истинное число заболевших навсегда осталось никому не известным. 3 октября городские власти распорядились закрыть все школы, церкви, театры, бильярдные залы и прочие увеселительные заведения в отчаянной попытке сдержать распространение инфекции.

Всего за одну неделю по 5 октября включительно в Филадельфии официально зарегистрировали 2600 человек, умерших от гриппа или его осложнений. На следующей неделе этот показатель достиг 4500. Сотни тысяч жителей города были инфицированы. Больных доставляли в больницы на лимузинах, в конных повозках и даже в обычных тачках.

В течение первого месяца после появления гриппа в Филадельфии он унес 11 000 жизней. Самый траурный день выпал на 10 октября 1918 года, когда в городе умерли сразу 759 человек.

«Обходившие больных на дому медсестры часто становились свидетельницами сцен, словно повторявших далекие чумные годы XIV столетия, – пишет историк Альфред Кросби. – Вокруг них либо собирались толпы людей, моливших о помощи, либо же их отказывались пускать на порог, пугаясь вида белых марлевых масок, которые они носили. Утром каждая из них могла отправиться в путь со списком из пятнадцати пациентов, а в итоге посетить пятьдесят. Одна из сестер милосердия, войдя в дом, обнаружила в гостиной мертвого отца семейства рядом с женой, державшей на руках новорожденную двойню. Между смертью и рождением прошли всего сутки, и у молодой матери не оказалось никакой пищи, кроме единственного яблока».

Похоронных дел мастера не справлялись с наплывом «клиентов», отмечал Кросби. «Был случай, когда члены местного Общества организованной благотворительности обошли 25 похоронных контор, прежде чем в одной из них согласились позаботиться об умершем бедняке. Но бывали случаи, когда тела оставались лежать в своих домах по несколько дней. Похоронные бюро (в основном частные предприятия), перегруженные заказами, зачастую пытались воспользоваться ситуацией и взвинчивали цены порой на 600 процентов. Люди жаловались, что кладбищенские работники стали взимать мзду в 15 долларов за каждое захоронение и при этом еще заставляли охваченных горем близких самих рыть могилы для усопших родственников».