Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника

Витовт, четыре раза вступавший в союз с Тевтонским орденом, проживший несколько лет в его замках, прекрасно знал своего противника. Он понимал, что пробить строй тяжёлой рыцарской конницы в лобовой атаке невозможно. Единственный шанс на победу — заставить рыцарей нарушить строй и навести их на полевое укрепление. Вот зачем нужно было притворное бегство.

Главным аргументом за то, что отступление явилось заранее предусмотренным манёвром, является факт возвращения в битву отступивших отрядов. Кроме того, был найден и опубликован любопытный документ[116]. После Грюнвальда один из орденских рыцарей письменно предупредил нового великого магистра Генриха фон Плауэна, что в будущем сражении враг может умышленно устроить бегство нескольких отрядов, чтобы привести к разрыву боевых порядков тяжёлой конницы, «как это произошло в великой битве».

Кульминация на правом фланге и в центре

После отступления татарской конницы и первой линии вершников в бой с хоругвями Ф. Валленрода включились вторая и третья линии литовского войска («свежее войско»!). В «Хронике Быховца» (вторая половина XV века) об этом этапе битвы сказано:

«И началась битва сначала между немцами и литовским войском, и многое количество воинов с обеих сторон литовских и немецких погибло».

Валленрод рассчитывал смять и отбросить вершников ВКЛ, а после этого всеми силами навалиться на правый фланг поляков. Натиск был мощный, возникла критическая ситуация. Тогда конные хоругви второй и третьей линий воспользовались тем же манёвром, что и татары — притворным бегством. Хоругви правого фланга и центра войска Витовта россыпью поскакали к лесу и, разделившись на две части, открыли проход к своему укреплённому лагерю. Действительно, две хоругви Валленрода устремились в погоню, что нарушило их построение.

Крестоносцы, погнавшиеся за беглецами, были окружены и уничтожены в районе литовского вагенбурга (полевого лагеря). На болотистых берегах речки Марши и возле вагенбурга закованные в тяжёлые доспехи рыцари стали сравнительно лёгкой добычей. Пехотинцы и обозники с помощью рогатин, бердышей, цепов валили их на землю, а затем добивали топорами и молотами.

Витовт приказал князю Симеону (Лугвену) Ольгердовичу с его хоругвями (Мстиславльской, Оршанской, Смоленской и Новгородской), находившимися на его левом фланге (фактически в самом центре войск союзников) любой ценой удержать позицию, чтобы прикрыть правый фланг поляков от удара сбоку. Три белорусских полка и новгородские наёмники справились с этой трудной задачей, хотя понесли значительные потери. Рыцари Валленрода не смогли сломить их.

Витовт направил на помощь князю Лугвену (Симеону) три или четыре хоругви из своего резерва, а сам группировал и поворачивал свои отступившие хоругви. Хронист Мацей Стрыйковский описал этот эпизод битвы следующим образом:

«Смоленская, Троцкая шляхта, Виленская с Гроднянами,

Видя уже литовский строй слабым и смешанным,

Теша друг друга, сразу пришли до дела,

И с крыжаками опять начали бой кровавый»…

Действия поляков

После того, как татары и литвины разыграли притворное отступление, крестоносцы великого комтура (командора) Куно фон Лихтенштайна пошли на поляков. Поляки двинулись им навстречу. Конные хоругви королевства и ордена сошлись стенка на стенку.

Полякам пришлось туго, они с трудом сдерживали натиск 20 хоругвей Лихтенштайна. Ян Сарновский, командир отряда чешских и силезских наёмников, сражавшихся вместе с поляками, был ранен в голову. После этого его воины (около 300 человек) поскакали с поля в лес. Королевский подканцлер Николай Тромба бросился к ним — уговаривать. Неизвестно, что он им говорил, но, выслушав его речь, дружина вернулась на поле брани.

Тем временем под мощным напором крестоносцев поляки стали понемногу отступать. Это был критический момент. Убитый польский знаменосец выронил великую Краковскую хоругвь с изображением белого орла. Ее тут же подхватили и снова подняли. Однако тевтоны восприняли этот эпизод как божий знак о скорой победе и запели пасхальный гимн «Христос воскресе после всех мучений…» (Christ ist erstanden von der Marter alle…). Но польский главнокомандующий Зындрам из Машковиц своевременно ввёл в бой резерв и исправил положение.

В это же время вернулись конные отряды Витовта, перестроившиеся после отступления. На поле боя зазвучали радостные возгласы поляков «Литва возвращается»! Поляки, «отбросив охватившие их сомнения» (выражение Длугоша), с энтузиазмом бросились на врага. Наметился перелом в пользу союзников.