Гризли

Целых восемь дней, шагая от зари до зари, двигались они все в одном и том же направлении, отдыхая только по ночам. Мясо антилопы быстро исчезало, плоды попадались редко, и потому они спешили насколько хватало сил, надеясь скоро выбраться из Тераи. Действительно, чуть не с каждым шагом вперед менялся характер местности. Вдали снова показались снеговые вершины Гималаев, лес редел, почва становилась холмистой и менее болотистой.

На девятый день молодые люди очутились у подошвы высокого холма, по зеленым скатам которого росли в правильном порядке, словно в расчищенном парке, великолепные деревья. Завидев их, Гануман спрыгнул с плеча своего господина, подбежал к ближайшему дереву и стал жадно есть валявшиеся на земле плоды.

– Мговах! – вскричал Миана и кинулся подбирать плоды. Его примеру последовал и Андре.

Миана не ошибся: действительно это были мговахи. Для жителей Центральной Индии мговах – это то же, что кокосовая пальма для стран, омываемых Индийским океаном. Природа одарила это дерево такими чудесными свойствами, что оно одно в состоянии снабдить первобытные народы, населяющие индийские леса, всем, что народы более культурные добывают из всего растительного царства.

Мговах – один из красивейших представителей индийской флоры. От его прямого, толстого ствола идут во все стороны грациозно загнутые кверху ветви, делающие его похожим на громадный канделябр во много свечей. Куполообразная темно-зеленая крона дает много тени. К концу февраля дерево чуть не в один день теряет все свои листья; туземцы усердно собирают их для разных надобностей. Приблизительно через неделю ветви мговаха покрываются с поразительной быстротой массой цветов. Цветы эти – манна небесная для обитателей джунглей; от большого или меньшего урожая зависит довольство или нищета населения. Венчик цветка, светло-желтого цвета, представляет собой сочную мясистую ягоду, величиной с виноградину, всю утыканную крохотными тычинками, выходящими из едва видимых отверстий; созрев, венчик отпадает сам собой. Индусы старательно очищают землю под деревьями от травы и кустарников и каждый вечер собирают упавшие за день цветы. Этот дождь манны длится несколько недель.

В свежем состоянии цветы мговаха имеют довольно приятный сладковатый вкус, но резкий мускусный запах делает их для многих неприятными. Туземцам, однако, это не мешает потреблять их в большом количестве. Большая часть сбора сушится на решетках из ивовых прутьев, отчего цветы теряют свой неприятный запах. Тогда их растирают в муку и пекут из нее хлеб. Из цветов же мговаха делают, после того как они перебродят, приятное на вкус вино и хороший, крепкий уксус.

Опали цветы, дерево вновь одевается листвой. Наконец в апреле на смену цветам появляются плоды, очень похожие видом на наш миндаль, но нежного, тонкого вкуса. Из них индусы пекут хлеб, пироги, добывают превосходное съедобное масло, а выжимками откармливают буйволов.

Чтобы закончить перечисление чудесных свойств мговаха, добавим, что из волокон коры делают веревки, а само дерево хотя и неравнослойное, но легко раскалывается и представляет неоценимый материал для постройки жилищ – его не трогают ни черви, ни термиты.

Немудрено, что диким обитателям индийских лесов дерево это служит предметом религиозного культа. Оно дает им все, что необходимо для их существования; под его тенью они собираются для совещаний и празднеств, на его ветвях развешивают свои приношения, между корнями расставляют в таинственные круги булыжники, заменяющие идолов. Дикие племена берегут свои мговахи как зеницу ока и отчаянно борются за них с индусами равнин, которые, не зная, как выжить из гор дикарей, вырубают их деревья. И правда, там, где исчезают мговахи, – исчезают и дикие индусы.

Угостившись на славу вкусными цветами мговаха, Андре и Миана взобрались на вершину холма. Внизу, извиваясь по узкой долине, бежала, гремя по камням, речка, за ней раскинулась на необозримое пространство долина с туманным очертанием на горизонте высоких Гималайских гор. Поглядел Миана внимательно кругом и вдруг как заскачет, как запляшет.

– Что с тобой? – изумился Андре.

– Видишь вон там эту синеющую с двумя главами гору. Это Синха-Данта, Львиный Зуб, в высотах которой берет начало святая Джумна. Направо – долина Дера-Дун с устьем реки Ганг, а налево, на зеленых холмах, – Муссури. Дня через два мы доберемся до Муссури – цели нашего путешествия.

Андре просиял, стал на колени и сотворил краткую, но горячую молитву.

– Как жаль, что с нами нет Мали, – сказал он, вставая. – Порадовался бы тоже добрый старик. Но не будем медлить, Миана, вперед выручать скорее отца и Берту!