Гробницы пяти магов

Но что им от нас-то надо? Мы веру не порицали, черную волшбу не творили.

— На жизнь, значит, — задумчиво сказал Гарольд. — Я запомню это, Август Туллий. И вас тоже запомню, не сомневайтесь.

— Итак. — Клерик разгладил свои жидкие усишки. — Хотелось бы увидеть документы, если они у вас есть. Если же их нет, то вам должно проследовать с нами.

— И это… — громыхнул басом здоровяк. — Кто еще тут проживает? Нам надо видеть всех.

Гарольд помрачнел, а у меня в животе что-то глухо ухнуло. Руку даю на отсечение — не просто так они сюда пришли. Кого-то конкретного ищут, и я даже догадываюсь кого. И Монброн сообразил, потому и посмурнел. Понятное дело — он за Ромула себя еще поедом ест, а тут снова выходит, что его вина. Он ведь вчера закрылся в номере и не уследил за этим идиотом Фликом, а тот не иначе как тот что-то стянул, вот за ним и пожаловала стража. А кто виноват? Тот, кто командует отрядом.

Но при чем тут клерик? Флик что, Храм всех богов обнес?

— Вот еще что, ваша светлость, — чуть сбавил громкость Силиус и покосился на Августа Туллия. — Я вам так скажу: у меня по поводу вашей личности сомнений нет. Я в страже два десятка лет служу, научился отличать дворянина от простолюдина, мне никакие документы не нужны.

Ага, стало быть, навязали ему этого клерика, придали ему его. Или наоборот — клерика усилили стражей, от греха. Совсем я перестал понимать, что происходит, одно ясно — история выходит очень паскудная.

— А мне нужны, — скучающим голосом сообщил клерик. — Я жду… Скажем так, господа. И… кхе-кхе… Дамы.

Последнее слово было сказано таким тоном, что де Лакруа сузил глаза и, заведя руку за спину, взялся за рукоять даги, которая была при нем. Фальк глухо заворчал и стал подниматься со стула.

— Робер, Карл, не надо, — попросил Гарольд. Было видно, что ему непросто дались эти слова, его пальцы, сжатые на эфесе шпаги, были белее мела. — Хорошо, господин клерик, вы получите доказательства сей же час. Друзья, принесите ваши бумаги. Мои всегда при мне.

Спасибо тебе, мастер Гай, за то, что ты подумал о всем и не доверял никому, храня бумаги покойного барона при себе. Отдельное спасибо за то, что ты отдал их мне. Есть у меня убежденность в том, что если бы я их этому крысюку не предъявил, то ничего хорошего меня сегодня не ждало бы.

— И потрудитесь привести тех, кто сейчас находится на верхнем этаже, — приказал претор.

— Не так. — Из-под серого плаща вынырнула белая рука и помахала длинным указательным пальцем. — Это сделают стражники, чтобы исключить попытку сговора. Они пойдут первыми, а уже потом, за ними — вы.

Гарольд достал из кармана платок, посмотрел на Августа Туллия, улыбнулся и завязал на платке узел. Ну все, клерик, не жить тебе. Я своего друга знаю, он не остановится ни перед чем, ему ни боги, ни орден Истины не указ.

Охранники, подчиняясь движению длинного пальца с острым ногтем, потопали по лестнице, за ними направились мы.

— А вы, юноша? — услышал я вопрос, который клерик, несомненно, адресовал нашему гостю — Почему вы остались здесь?

— У меня нет при себе документов, — невозмутимо ответил Форсез. — Я пришел повидаться со своими друзьями по учебе, вот с этими господами и дамами, и не предполагал, что кто-то может поставить под сомнение мою личность.

— Вы живете здесь, в Талькскаде? — уточнил клерик.

— Я здесь гощу у своего дядюшки, — доброжелательно ответил Виктор. — Его имя — Кассиус Флойт, должность при дворе — первый советник короны.

— То-то я думаю, откуда мне ваше лицо знакомо! — громыхнул бас Силиуса. — Точно. Это же вы две недели назад с маркизом Лердом изволили драться из-за его сестрицы? Знатный был поединок, как же, так вы его разделали! Это мой наряд вас и останавливал, вердикт королевский о запрете поединков из-за дам никто не отменял пока. Штраф-то в казну уплатили?

— Уплатил, — подтвердил Виктор. — Ну что, клерик, ко мне еще вопросы есть?

Не знаю, что ему ответил Август Туллий, я зашел в комнату, пропустив мимо себя стражников, которые вели вниз побледневшего и испуганного Флика. Держали они его деликатно, если это можно так назвать, но крепко.

Бумаги и кошелек с деньгами, врученные мне в свое время мастером Гаем, лежали у меня в специальном чехле на перевязи, который в походе я надевал под камзол, не доверяя седельным сумкам. Лошадь могут убить или украсть, где мне потом мое добро искать? А чехол можно только с моего бездыханного тела снять, но тогда мне будет уже безразлично.

Собственно, и сейчас, не зная, как оно все сложится дальше, я, сняв колет, надел эту перевязь на себя, предварительно достав баронскую грамоту. Так оно надежней будет. Застегнув крючки, я прихватил и шпагу. Кто его, Гарольда, знает? Если все пойдет совсем плохо, он может и силой расчистить себе путь, с него станется. Но не хотелось бы. Нам тогда в городах будет долго нельзя показываться. Патриархи всех богов, может, и закроют глаза на это дело, особенно если им некую сумму пожертвовать на строительство новых храмов, но вот орден Истины — точно нет.