Гробовщик

— Хорошо, что еще хоть как-то выглядите, — не стал щадить он актрису. — Живы, и слава Богу!

Вера неожиданно расплакалась.

— Я не знаю, что мне делать! — прошептала она. — Помогите! Я все расскажу!

— В «Сириус», — скомандовал он шоферу.

— Почему не ко мне домой?

— Так будет надежнее.

Он допускал, что на квартире у Веры засада, и ее слезы притворны.

— Вчера убили директора, — напомнила она, — а позавчера Полину.

— Кто это?

— Помните симпатичную девушку в моей гримуборной? Она вам понравилась. Ее нашли на набережной, с пулей в голове. Какой ужас!

— Она имеет отношение ко всей этой истории?

— Не знаю.

— Тогда не стоит отвлекаться. В этом городе каждый день кого-нибудь убивают.

— А вы черствый человек, — сказала Вера.

— А вы?

— Меня заставили!

— Я здесь тоже не по своей воле.

— Понимаю, — снова усмехнулась актриса.

В такой ранний час в баре не было ни души. Играла музыка. Бармен не появлялся.

Балуев выбрал столик в дальнем углу, под фикусом. Тот самый, где, по словам бармена, сидел человек в длинном шарфе. Сегодня за ними никто не будет следить.

— Вы хотите, чтобы я рассказала о той ночи? Но до нее было еще две ночи съемок. Мы ходили с директором на могилу моего кумира, моего учителя. Директор ухаживал за мной, говорил комплименты, дарил цветы. Все произошло неожиданно. Накануне той роковой ночи он признался, что мы занимаемся не кино, а «смертельным шоу» (это его выражение). Я не поняла, ведь фильм тоже был как бы про это. «Вы не поняли, милочка, — грубо оборвал он меня, — съемки закончатся настоящим убийством, и мы все будем участвовать в нем!» Он говорил вдохновенно, и я подумала, что он немного свихнулся на этой почве. «Вы мне должны помочь, дорогая», — не унимался директор. «Конечно, помогу», — подыграла я. «Без сомнения! Иначе ляжете неподалеку от своего учителя!» Шутка мне не понравилась. Я все воспринимала именно в шутку, ни о чем таком не подозревала. На следующую ночь он опять потащил меня к могиле учителя. Я считала, что двух ночей вполне достаточно, чтобы отдать дань памяти любимому артисту. «Вы же обещали мне помочь!» Что ж, думаю, будем сходить с ума вместе! Честно говоря, очень хотелось посмотреть съемку с лошадьми. Ну, помогать так помогать! Мы дошли до могилы. Он все время смотрел на часы. Потом сказал: «Ждите меня здесь. Я скоро вернусь. Шаг влево, шаг вправо карается смертью!» Я, как дура, ждала его там, одна среди могил, в полной темноте, а он в это время резал ни в чем не повинного парня! Потом прибежал, едва отдышался и, ничего не объясняя, потянул меня за платье. У меня там внизу, по моде того времени, болтались сумочка и нож в ножнах, разумеется, бутафорский. «Что вы делаете?» — возмутилась я. «А это, милочка, и есть то, о чем я вас просил! Теперь у вас в ножнах настоящий нож, и попробуйте только вякнуть!» Что ж, я не сопротивлялась. Подумаешь, человек рехнулся! С каждым может случиться! И только вернувшись на съемочную площадку, я поняла весь ужас своего положения! Мне это не приснилось, не привиделось! Меня втянули в преступление! Я стала соучастницей! И угроза директора относительно могилки неподалеку от моего учителя стала реальной! Тем более что на площадке уже лежали два трупа. Как я все это тогда вынесла — не знаю. Но взяла себя в руки и смогла даже дать показания. Представляете, что я чувствовала, пряча у себя орудие преступления?

— Вы никак не могли от него избавиться?

— Легко сказать! Директор ни на шаг не отходил от меня! Он забрал нож уже на киностудии, предупредив: «Вам лучше помалкивать, милочка!» Мог бы не предупреждать. После гибели конюхов, занятых в съемках, я тряслась каждый день. Ждала, когда придут за мной. Но меня оставили в покое. Фильм досняли очень быстро. Просто свернули съемки — вот и все. По-моему, выкинули половину сценария! И слава Богу! Я видеть не могла этого подонка! Но он и потом звонил мне несколько раз, справлялся о здоровье, приглашал в гости. Я, разумеется, отказывалась. После Нового года звонки прекратились. Два месяца я жила в надежде, что про меня забыли. И тут появились вы! Я не знаю, на кого вы работаете! Мне на это наплевать! Но поверьте, я ни в чем не виновата! В тот вечер, когда мне позвонила Светлана и мы договорились о встрече в этом баре, я впервые услышала вашу фамилию. И ничего такого не подозревала. Но уже через пять минут после звонка Кулибиной позвонил директор. У меня подкосились ноги, когда я услышала его голос. «Будьте осторожны, милочка, — сказал он. — С этим Балуевым надо держать ухо востро. Одно лишнее слово — и вы окажетесь там, где я обещал». Я поняла, что мой телефон все это время прослушивался. И еще, я поняла, что директор боится вас. Его испуг передался мне. С тех пор он звонил мне каждый день и требовал отчета. Я пересказывала наши разговоры. А вчера, когда я собиралась в «Андромаху», позвонил следователь и срочно попросил приехать.

— Вы ему не признались?

— Что вы! Я ведь соучастница. Директор мертв. Он только обрадуется и спишет все на меня!

— А еще кого-нибудь из соучастников вы знаете?