Гром и молния

Да, пора. Уж больно мне твоя усмешка не понравилась. И глаза. Холодные рыбьи глаза убийцы. Я откатил фонарь. Кнебеле удивлен, но не встревожен. Он снова улыбается мне и делает характерный жест рукой. Показывает, как перережет мне горло. Пусть потешится… Я быстро потрошу свой планшет… Там есть такие кармашки для карандашей… А у меня там не карандаши, а три стрелки – остались еще с пешей прогулки за Васей. Так и таскал их с собой… Глядишь – пригодятся. Глядишь – пригодились!

Я достаю одну стрелку. Этого хватит, а вот пирозаряда жалеть не будем, ух, как качнул! За глаза…

– Дед, это Ворон. Что случилось?

– Ничего. Захотелось посмотреть ему в глаза…

– Посмотрел?

– Ага, как у рыбы… У жареной рыбы… Гутен нахт, херр Кнебеле.

Я извернулся и метнул в «Мессершмитт» стрелку с клубочком. Сильно метнул. Телекинезом. Да и близко было. Взрыв «мессера» отбросил и закрутил меня… В глазах потемнело. Взрывной волной оторвало элерон на левом крыле. Но я долечу… Я должен долететь.

Впереди еще столько дел.

Хотя – я бы не отказался и от отпуска…

Мне кажется – я его заслужил.

Часть II Гром над Балтикой

Глава 1

– Дед! Де-ед, мать твою!!! Тур! Отвечай!!! Виктор – ответь! Отвечай же, черт тебя побери!!!

Я слышал эти вопли и даже мог себе представить, кто так орет. Воронов, не иначе… Фу-у, как голову повело… в глазах темно. Здорово меня приложило этим взрывом. Крутануло – как на центрифуге. Чуть сознание не потерял.

– Дед! У тебя левый бак льет! Отключай мотор – сгоришь к едреной матери! Ответь!

– Тих-хо, ты… Слышу… Не ори – весь фронт распугаешь… Сколько до аэродрома? В глазах темно, сообразить не могу…

– Живой… ну, слава богу! Что молчал?

– Отключился я маленько… Сколько еще идти? Что-то я управляюсь плохо… Такое впечатление – что самолет лететь не хочет.

– Еще семь минут… Дойдешь? Как бы ты не полыхнул – из левого крыльевого просто льет…

– Дойду, наверное… Погоди – осмотрюсь…

Да-а, приложило… И, правда, сколько между нами было? Крыло в крыло ведь шли. Метров восемь? Пожалуй, так.

Так, элерон на левом крыле оторвало к чертовой бабушке. Идет белесая струя бензина. Ничего, скоро кончится. Бак был уже почти пустой. Может, и обойдется… не полыхну. Взрывной волной от погребального костра оберст-лейтенанта Кнебеле вспучило обшивку крыла. Листы фанеры «дышат» и мелко трясутся. Самолет управляется плохо, его тянет влево. Приходится все время ручкой ловить нормальное положение. Усилия на ручку управления возросли, истребитель слушается неохотно, с запозданием. На приборной доске горит красная лампочка. Топливо на исходе… Да-а… угробил я самолет. Вдруг на глаза навернулись слезы – обиды, жалости по убитой мною машине и запоздалого страха. Расслабился, пилот! Соберись! Утри сопли! Ты еще в воздухе, ты еще выполняешь боевую задачу!

Я шмыгнул, вытер глаза рукавом. Минутная слабость прошла, омыв душу успокаивающим весенним дождем. Появилась радуга – я жив! Жив! А он сгорел в клубке моей ненависти и злости! Сгорел, сволочь! Точнее – я его сжег… Вот только мой «Як», мой крылатый… Погубил я тебя, друг, прости…

– Дед, десять влево, впереди аэродром.

Вижу… Долечу… может быть.

Совсем плохо. Мотор бьет, появился какой-то болезненный звук – визг, не визг, стон какой-то. Если так крыло изувечило шасси выпускать нельзя… Не выйдет, наверняка не выйдет. Буду садиться на брюхо. Так надежней.

– «Узел», «Узел» – ответь Ворону.

– Я – «Узел»! Наблюдаю пару, что случилось?

– Санитарку на полосу, Дед ранен, самолет поврежден.

– Все готово – ждем!

– Дед, садись с ходу! Я за тобой.

Прикинув расстояние до взлетки, я подумал и все же выключил мотор. Береженого… сами знаете. Ни закрылки, ни шасси выпускать не стал. Левое крыло искалечено, на нем закрылки не выйдут, а на правом выйдут – может крутануть и затянуть на спину. Скорость высоковата, ну да черт с ним… Приготовиться! Упереться левой… Хрясть! Еще раз! Скрипя всем силовым набором, металлом подбрюшья и поднимая тучу пыли, истребитель пополз по земле, цапнул консолью левого крыла землю, крутанулся и встал. Я на земле… Повезло…

Попробовал открыть фонарь – не могу. Еще раз. Результат тот же. Надо ждать, наверное, уже бегут спасатели. Вот и они… навалились – с матами и суетливо, сунули какую-то железку. Хрустнув, фонарь со скрипом откатился. Мне помогли, быстро отстегнули ремни, под руки выдернули из кабины, как морковку, право… На руках быстро-быстро оттащили от самолета. На истребитель уже кидали землю и лили воду из подошедшей водовозки. Он дымился. Вовремя… ведь и вправду мог полыхнуть. Опять повезло. В какой уже раз… Это плохо – я все ближе и ближе к краю, уже стою, наклонившись над пропастью, размахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, а сам все ниже и ниже…

– Ребята, спасибо! Ну, отпустите же… Все уже позади. Дайте на машину взглянуть…