Гром и молния

– Да понимаешь, командир, нарвался я на шесть «фок». Они с бомбами шли на нашу колонну. Ну, думаю, срубим по ходу, а то ведь покрошат наших. Ты сигнала еще не давал… А оно, видишь, как закрутилось! С первой атаки сбили только одного, остальные бомбы сбросили – и вверх! А нам и не уйти. Спину покажешь – догонят и расстреляют сзади… Скорость-то на пологом снижении наберут по-всякому… Пришлось с ними крутиться. А тут ты сигнал подал, а я выйти из боя и не могу, твою мать! Вот я перенервничал, чуть предохранители не перегорели! Трех сбили – я пару оставил хвосты подчищать, сам со звеном оторвался – и к тебе! А там никого, лишь костры от самолетов столбами в небо стоят. А кто горит? Вот очко у меня и «жим-жим»! Перенервничал – страх! Потом вышел на связь, а мне говорят – вы уже сели. Поверишь, как лошадь, которую из ломовой телеги выпрягли, вздохнул. Чуть было фонарь не сорвало, во как!

– Ну, ладно, Федор. Что сделано, то сделано. Твои все целы?

– Ага! По паре дырок, конечно, привезли, но целы все.

– Вот и хорошо. Иди, Федя… Дай мне одному посидеть, в себя еще никак не приду. Иди-иди, не отсвечивай…

Полковник Степанов тактично дал мне время собраться с мыслями, а потом кашлянул и сказал что-то вроде: «Ну что, не пора ли нам подбить бабки, товарищи?»

Самое время, товарищ полковник.

* * *

– …Таким образом, товарищ полковник, на сегодняшний день группа «Молния» в ходе боевых действий потеряла пять самолетов. Истребитель майора Туровцева ремонту и восстановлению не подлежит. Он и есть пятый. Сейчас его техники «раздевают». Вот акт на списание, товарищ полковник. Кузин самолет…

– Кх-хе!

– Виноват! Истребитель «Як-3» старшего лейтенанта Кузьмичева имеет сильные повреждения, но может быть восстановлен. На ремонт требуется от трех до четырех дней. Итого – на данную минуту в строю у нас всего девять истребителей. Моторов, ГСМ и запасных частей нам пока хватает. По боепитанию данные не освежал, но вроде тоже все в порядке. У меня все.

– Садись, инженер. Кто еще хочет сказать? Доктор, а вы что? Не стесняйтесь, доктор. Вы так редко бываете на наших совещаниях. Ну, мы ждем.

– Физическое состояние летчиков в норме, товарищ полковник. Есть, конечно, определенная усталость, но это решается довольно просто. Пару дней отдыха – и все будет в норме… Трое в санчасти. Один к выписке практически готов, двоим летчикам еще придется у меня подлечиться. Моральное состояние летчиков высокое, ну это лучше меня замполит скажет. У меня все, товарищ полковник.

– Замполит? Давай!

– Товарищи! С учетом последних боев, проведенных группами под командованием майора Туровцева и старшего лейтенанта Невского, отдельная авиационная группа «Молния» имеет сбитыми семьдесят два самолета противника! Семьдесят два, товарищи! Это за неполные три недели, да… Наши боевые потери – одна машина, сбитая в бою с группой Кнебеле. А там было, как вы помните, двенадцать фашистских истребителей против четырех наших. Два истребителя сели на вынужденную после отражения «звездного налета», один истребитель уничтожен майором Туровцевым, чтобы он не попал в руки немцев, и его самого машина изуродована близким взрывом. Как ты уцелел только, Виктор Михалыч? Зачем так близко подошел?

– Пришлось… чтобы наверняка…

– Ну ладно, продолжаю. Положение, сложившееся в нашей группе, требует принятия конкретного решения. Считаю, что войсковые испытания, порученные АУГ «Молния», успешно завершены. Мы накопили огромный объем статистического материала по всем позициям: по работе винтомоторной группы, по оружию и расходу боеприпасов, по режимам полетов на всех высотах и расходу ГСМ, по обслуживанию самолетов в полевых фронтовых условиях. Больше нам добавить нечего. Предлагаю ставить вопрос перед руководством о признании войсковых испытаний истребителя «Як-3» успешно завершенными и одновременно о переформировании АУГ «Молния» в полноценный боевой полк. Сегодня девять оставшихся в строю самолетов войну не выиграют, а потерять их и боевых летчиков, накопивших замечательный опыт боев на новой технике, просто недопустимо! У меня все, товарищ полковник!

– Хорошо, кто еще желает высказаться? Виктор Михайлович, ты?

– Я согласен с замполитом, товарищ полковник. Трое в санчасти, самолетов мало. Наша ударная мощь снижена. Самолеты мы эксплуатировали безжалостно, им всем необходима профилактика и ремонт. Каждый новый бой приближает возможность серьезных боевых потерь и гибели летчиков. Такой задачи нам не ставили, товарищи… И это не трусость, это не попытка уклониться от боя… Нам удалось разгромить группу немецких асов. Поверьте – очень хорошо подготовленную группу. У нас неплохой боевой счет. Командование воздушной армии и наши соседи-истребители претензий к нам не имеют. Наоборот. Возможно, мы бы и смогли сделать что-то еще. Но это уже не изменит общей картины. Я считаю – группа с поставленной задачей справилась! Можно докладывать наверх!

– Хорошо! – Полковник Степанов хлопнул рукой по столу. – Вопрос ясен, мнение одно! Я – в воздушную армию! Виктор Михайлович, командуй тут. Все свободны, товарищи!

* * *