Гром над Араратом

Мастер подробно объяснил. За барельефом – небольшой глиняный сосуд, в который поместили цилиндр из меди; внутрь него опустили железный стержень, всё закрепили кусочками битума и залили винным уксусом. Горшок стал магическим источником, из которого волшебная энергия по полоскам металла поступала в рот маски и к сияющим драгоценным камням изумрудам. Глаза Тритона устроены так, что при протекании через них энергии в колбах возникала световая нить. Чем больше энергии, тем она шире. Стоит положить ладонь в рот Тритона, как обязательно дотронешься до металлических полосок, контур замкнется, изумруды засветятся.

– Так как же вы собираетесь определить, что человек лжет?

– Государь, – сказал Оганез, – замечено, что, когда человек лжет, изворачивается, волнуется, у него сильно потеют руки, а потная рука усиливает движение волшебной энергии.

– Это наведет ужас на тех, кому есть что скрывать! – воскликнул Гнуни.

– Мы сможем увидеть душевные переживания человека, – добавил Артавазд.

– То есть будет реакция человека в ответ на предъявленное обвинение. – Тигран задумался. – Возможно, это сработает!

– «Уста правды» безошибочно укажут нам лжеца! – восторженно сказал Гнуни.

– Надеяться на то, что кто‑то сделает добровольное признание, не приходится, – сказал царь, – но лжец своим беспокойством выдаст себя.

Он хлопнул в ладоши, звук хлопка разнесся по залу, и немедленно в дверях появился Кухбаци, начальник службы безопасности.

– Кухбаци, вызови ко мне всех министров и полководцев.

Женщины вышли в соседнюю комнату, Тигран стоял посреди зала, а трое мужчин делали последние приготовления, проверяя устройство еще раз. Наконец в зал вошли министры и полководцы. В дверях остался Кухбаци.

– Должен проинформировать, – начал царь, – что я получил сообщение о дальнейшем продвижении римлян. Они выдвигаются по старой военной дороге Тигранакерт – Арташат, через проход Семал – Патрансаван в Таврских горах в Мушскую долину, далее вдоль русла реки Арацани на Арташат.

В зале возник шум – царедворцы и военные не смогли сдержать свое негодование.

– Римский полководец Лукулл хочет вынудить меня на генеральное сражение, чтобы разбить армянскую армию, а меня, царя Великой Армении, пленить. Итоги его армянской кампании ничтожны. Кроме нескольких обозов с золотой и серебряной утварью да десятком греческих статуй, ему нечего предъявить в Риме. Я лично возглавлю поход против римлян.

– Государь, – сказал Васак, – Лукулл в расцвете сил, ему пятьдесят лет, а тебе уже за семьдесят, поручи возглавить войско Артавазду.

Взглянув недружелюбно на Васака, царь сказал:

– Когда мне напоминают о возрасте, хочется спросить: а могут ли молодые быть не высокомерными, не совершать ошибки молодости и не подавать окружающим дурные примеры?

Все молчали, а Мамиконян произнес:

– Государь, ты обладаешь стратегическим мышлением и даром предвидения. Армия верит в тебя, и только ты должен возглавить ее.

Тигран, понимая, что Мамиконян прав, продолжал:

– Мы сумели сохранить основные силы армии, и это главное! Противник ждет генерального сражения, но его пока не будет. Воспользуемся скифской тактикой – будем преследовать противника везде и всегда, пока он идет по нашей территории, избегая решительного боя, отрежем его от баз снабжения, уничтожим обозы, и, в итоге, нанесем позорное поражение.

– Но это идет вразрез с общепринятой в мире практикой! – воскликнул Васак.

– Да, это – отрицание общепризнанных норм! Это моя новая стратегия – заманить неприятеля в глубь Армении, измотать и добить!

Все слушали, затаив дыхание.

– Лукулл хочет поединка со мной. Он его получит!

Царь Тигран посмотрел сквозь окно на горы, потом резко развернулся: – Мне донесли, что кто‑то из приближенных сегодня не был в храме и не вознес молитву богу Арамазду. Этот человек не понимает, что все в жизни предопределено божественными законами, поэтому достоин наказания. Признавайтесь, кто не был в храме!

Все молчали. Царь прошел мимо шеренги царедворцев. У всех лица были спокойные, сосредоточенные, прямо в глаза ему никто не смотрел.

– Ну, что ж, сейчас мы это узнаем. Перед вами волшебная маска «Уста правды». Каждый должен вложить в рот маски ладонь, и, если человек говорит правду, глаза маски засветятся слабым светом, а если лжет, сияние будет ярким.

Поднялся шум, но Тигран так взглянул на присутствующих, что все вмиг замолчали.

– Начнем с Кухбаци, – произнес Тигран.

Кухбаци подошел к маске, вложил в ее разинутый рот ладонь – глаза маски загорелись очень слабым зеленым светом.

– Следующий, – скомандовал Тигран.

Подошел министр Гнуни, за ним виночерпий Вардгес, потом министр Васак, потом сокольничий Кохар, потом по очереди остальные. Глаза маски загорались слабым зеленым цветом. Но вот свою ладонь положил в отверстие маски начальник царской охоты Варажауни, и глаза Тритона загорелись так ярко, что вздрогнул и сам Варажауни, и все остальные сановники.

Перепуганный начальник царской охоты забеспокоился, начал быстро мигать, выдернул ладонь и принялся ее чесать, потом каким‑то необычно высоким голосом закричал: