Гром над Араратом

Перед дворцом было шумно и многолюдно. Всадники из отряда охраны с факелами в руках кружились во дворе, давая возможность сформироваться колонне и каждому занять в ней свое место. Наконец процессия двинулась на восток от озера в сторону скалы Зымзым. Вел колонну всадников и пеших Арцуни. Рядом с царем, который ехал верхом на арцахском скакуне золотой масти – старинной породе горных верховых лошадей, – ехали на лошадях Меружан, Артавазд и охрана, за ними царедворцы и жрецы, а потом шли пастухи с жертвенными животными – быками, овцами и козами.

Почти отвесная скала Зымзым в свете луны имела загадочный вид. Высота скалы была не очень большой, и к ее вершине, где были высечены поражавшие своими размерами Дверь и жертвенник, вела тропа. Перед самой Дверью – девять каменных ступеней. Царь в окружении воинов, несущих факелы, вместе с Арцуни, Меружаном и Артаваздом поднялся наверх.

– Дверь Мхера, мой повелитель. Эта надпись на Двери, возможно, вещает о славных делах древности, но прочитать полностью урартские письмена мы не смогли. – Арцуни указал на надпись на Двери. – Ее сделал урартский царь Руса, а другой царь Урарту, Менуа, сын Ишпуини, написал послание высоко на скале.

– А та, что слева? Кто ее оставил?

– Она принадлежит персидскому царю Ксерксу, сыну Дария. Вот та, что высечена справа, – ассирийская. Еще есть текст урартского царя Аргишти, сына Менуа.

– Кто мог построить эту Дверь? – поинтересовался царь.

– По легенде, армянский герой Мхер, сасунский богатырь, после долгого скитания по миру вместе со своим конем ушел в скалу Зымзым. Он выйдет, когда в мире наступит эра справедливости.

– Когда появилась эта Дверь? – спросил Тигран.

– Как и когда появилась эта Дверь, никто не знает, известно только, что все цари Востока считали своим долгом прийти сюда и принести жертвы богам. Посмотри, вот жертвенник.

На специальной площадке в нише стоял большой каменный жертвенник для крупных жертвоприношений, но Тиграна интересовала Дверь. Он взял факел, подошел к ней и осветил. Три последовательные прямоугольные углубления в скале упирались в полотно – гладкую каменную поверхность, которая была покрыта почти истершимися тонкими рельефными узорами с растительным орнаментом, а также изображениями драконов, быков, баранов, птиц и древних символов, но были и клинообразные надписи. Кое-что он смог прочитать, увидел также полустертый цветок кунжута в круге. Круг жизни! Тигран осветил факелом скалу вокруг Двери: тут и там виднелись письмена, некоторые из которых он понимал, другие нет.

Затем все спустились вниз, и царь сказал верховному жрецу:

– Приступайте к обряду.

Перед жертвенным алтарем установили предметы культа, и начался обряд. Жрецы принесли жертвы и произнесли молитвы богам Арамазду и Михру. Все мясо жертвенных животных, потом, по традиции, будет отдано стихии воды: его сбросят с утеса в пучину озера.

– Меружан, – сказал царь, – ты пойдешь со мной, и возьми еще трех воинов из охраны. Артавазд, ты остаешься здесь и, что бы ни случилось, помни о своем предназначении! Ты должен отвечать ожиданиям твоих подданных и оправдать мои надежды.

Когда жрецы завершили все обряды и скалу оцепила стража, многочисленная свита царя отошла на небольшое расстояние, наблюдая, как Тигран стал подниматься вверх по тропе. Сановники и жрецы, видя удаляющиеся огни факелов, которые за царем несли Меружан и охрана, не до конца понимали, что происходит.

Царь подошел к каменной Двери, погладил ладонью ее теплую шершавую поверхность, стряхнул песчинки с «круга жизни», поправил свой широкий бронзовый пояс, который, по поверьям, обладал магической защитной силой, и аккуратно снял с шеи две цепи с золотыми талисманами «Солнце» и «Луна».

– Никакого железа, – напомнил Тигран, посмотрев на сосредоточенного Меружана и растерянных солдат.

Затем он соединил две части талисмана бога, лунницу и солнечный диск, в единое целое, образовав нерукотворный ключ, и это слияние даровало Тиграну обострение чувств и разума, воли и энергии, желаний и инстинктов. Он вдруг понял, что его сознание проникает в неведомый мир, по ту сторону разума, и это дает ему божественную любовь, неведомую силу и возможность познать мир целиком. Он ощутил упоение собственным совершенством, а талисман в его руках засиял особенным блеском. Вдруг наступила зловещая тишина, ветер прекратился, птицы замолчали, все вокруг замерло. Внимание Тиграна сконцентрировалось в одной точке – на диске, а в голове промелькнули слова Артавазда: «Ласточки летали, ветка мирта, девушка Шушан».

– Диск как ветка мирта! – произнес царь.

Меружан, снедаемый любопытством, сказал:

– Ключ на месте, государь, остается произнести заклинание.

Тигран дотронулся диском до двери и произнес магическое слово:

– Сезам!

Напряжение момента достигло предела. Казалось, воздух звенел от наступившей тишины, и только слабое потрескивание горящей смолы факелов нарушало оцепенение природы. Сердце Тиграна бешено стучало, на лице отразилась крайняя степень напряжения. Он ждал невероятного.