Громкое дело

Он схватил баулы с деньгами, покачнулся под их тяжестью, а потом вышел наружу и исчез в ночи. Анника согнула колени, взяла их сумки и последовала за ним по вымощенной камнями тропинке, петлявшей в темноте и кое-где освещаемой слабыми фонарями. Их окружали ночные звуки, которые она раньше слышала только в кино: кваканье, скрежет, некие подобия пения и бормотания, которые она не могла идентифицировать и объяснить. Казалось, темнота становилась все чернее вокруг них.

– И где отель? – спросила она.

Халениус показал налево. Белые стены виднелись за зарослями тропических растений.

– Собственный дом? Каждый номер – отдельный дом?

Она вошла в зал с белыми стенами и черными потолочными балками, парившими высоко под самой крышей. Белые льняные занавески на черных железных карнизах, огонь потрескивал в камине, справа гостиная. Она подняла взгляд на кровать с балдахином, красовавшуюся как корабль посередине комнаты, кованый каркас и сетка против комаров в качестве паруса. Анника осторожно шагнула на натертый до блеска деревянный пол, темный, как за ночь образовавшийся лед.

Потом опустила сумки на него и открыла дверь слева от себя. Ванная, больше, чем у нее дома, коричневый сланец с пола до потолка.

– От выкупа останется хоть что-то, когда мы заплатим за это? – спросила она Халениуса, вернувшись в комнату снова.

– Стоит как худший однокомнатный номер в Нью-Йорке, – ответил он. – Но здесь только одна кровать, я вернусь на ресепшен и скажу, что нам надо каждому по спальне…

Она положила руку ему на грудь. Он остановился и отвел взгляд на камин.

– То, что я сделал, непростительно.

– Для кого? – спросила она.

Он опустил глаза в пол.

– Томас – моя ответственность, я его работодатель. Если он не может доверять мне…

– Томас отвечает сам за себя, точно как мы с тобой.

– Я воспользовался ситуацией, – возразил он. – Мне нет оправдания. Ты сейчас целиком и полностью зависишь от меня, я нарушил любой кодекс чести, какой только существует…

Она встала очень близко к нему, ее дыхание согревало ему шею, она обняла его за спину.

– А когда ты встретишь его снова, – сказал Халениус тихо, – что ты почувствуешь тогда?

– Давай не будем думать об этом сегодня вечером, – прошептала она и укусила его за мочку уха.

Он несколько секунд пыхтел ей в плечо, прежде чем прижал ее к себе.

День 10 Пятница 2 декабря

Анника проснулась от шума водопада. Она лежала, запутавшись в простыне, рядом с Халениусом и не могла понять, где находится.

– Это дождь барабанит по железной крыше, – прошептал Халениус в темноте. – Не правда ли, круто звучит?

Она не ответила, лежала неподвижно и глубоко дышала, впереди угадывалась противомоскитная сетка, окружавшая кровать. Шум то затихал, то снова усиливался. Слабые раскаты грома доносились со стороны Нгонг-Хиллс.

Она повернулась к нему, обвила потными ногами его колени и положила руку ему на щеку. Комната осветилась вспышкой молнии. Она посмотрела ему в глаза и уступила желанию.

Следующий раз она проснулась на рассвете. Дождь прекратился, только отдельные капли с деревьев время от времени падали на крышу со звуком, напоминавшим выстрел. Халениус стоял и натягивал джинсы с другой стороны противомоскитной сетки.

Анника отбросила простыню в сторону и шагнула на деревянный пол. В комнате было прохладно и сыро, но она не почувствовала этого. Встала, нагая, перед ним и последовала пальцами за его голыми руками. Его скулы заиграли под кожей.

– Это наше дело, – сказала она тихо. – Никто, кроме нас, ничего не знает.

– Фрида заказывала номер, – напомнил Халениус. – Она не знает, но догадывается.

Она обвила руками его шею и поцеловала его осторожно. Он обнял ее за спину и поцеловал в ответ, потом резко отпустил и направился к своей рубашке, брошенной на спинку стула, надел ее и застегнул на две пуговицы, схватил сумки с деньгами и поспешил к двери.

– Фрида будет здесь через четверть часа, – сказал он и покинул комнату.

Она шагнула на вымощенную сланцем веранду и попала в подводный мир Кусто. Прохладная сырость заключила ее в свои объятия, свет просачивался внутрь сквозь лопухи подорожника, достигавшие высоты человеческого роста.

Она втянула воздух полной грудью и осторожно вышла в сад. Горшки, висячие растения, пальмы, деревья с красными листьями и оранжевыми цветами, заросший зеленью деревянный забор. Воздух был прохладный, и легко дышалось, пахло землей и дождем.

Золотистый кот выпрыгнул на ступеньку перед ней, и на какое-то мгновение ей показалось, что это Вискас (ее Вискас, ужасно красивый желтый кот, которого Стен убил в тот сентябрьский день на заводе дома в Хеллефорснесе), он величаво зашагал вперед по тропинке, задрав хвост и с мяуканьем обозревая мир вокруг себя. Садовник, огромный темнокожий мужчина в резиновых сапогах и синем комбинезоне, отставил в сторону лопату, наклонился и приласкал его. Он почесал ему под подбородком и погладил по голове и спине. Кот замурлыкал и заурчал в ответ, лег на спину и стал переваливаться с боку на бок – он привык к такому обращению и получал удовольствие по полной программе.