Громобой

— Сообщить тебе? Я… — Облачный Волк начал теребить повязку на глазу. — То есть… — Он оглянулся на сына. Никогда прежде Прутик не видел своего отца таким уставшим, таким старым.

— Ну? — потребовала Мамаша Твердопух.

— Этот рейс оказался весьма неудачным, — признал Облачный Волк. — Но ничто не может нам помешать в следующий раз…

— Ты, кажется, подзабыл, — бесцеремонно перебила его Твердопух, — что уже должен мне десять тысяч. И это без процентов. Добавь стоимость нового рулевого диска… — Тут она многозначительно замолчала и начала небрежно отряхивать перья. — Так что я не уверена, что следующий вояж состоится.

Прутик весь съежился.

— Во всяком случае, если мы не заключим договора на моих условиях, — лукаво продолжила хозяйка таверны.

Не моргнув глазом, Облачный Волк спросил:

— И каковы же будут эти условия?

Мамаша Твердопух поднялась на свои чешуйчатые ноги и отвернулась, сцепив лапки за спиной. Облачный Волк и Прутик выжидающе смотрели на ее спину. На лице Форфикюля застыла усмешка.

— Мы давно знаем друг друга, Облачный Волк. Ты — меня, а я — тебя, — начала Твердопух. — Несмотря на твои текущие финансовые неудачи, ты все-таки лучший капитан воздушных пиратов. Да и в том, что «Громобой» продырявили древоточцы, вряд ли твоя вина. — Она сделала шаг вперед. — Поэтому именно к тебе я обращаюсь с предложением, которое должно стать величайшим делом твоей жизни. Если ты с ним справишься, то одним росчерком пера все твои долги будут списаны.

Облачный Волк взирал на нее с недоверием:

— А что ты будешь с этого иметь?

— Ах, Волчище, Волчище, — захихикала Мамаша Твердопух. — Ты же меня хорошо знаешь. — Ее глазки-бусинки загорелись. — Это будет потрясающая сделка — вот все, что я могу сказать тебе сейчас.

— Прибереги свои вопросы, пока я не объяснила, в чем дело, — резко оборвала его Твердопух. Она перевела дыхание. — Ко мне обратился П…

Форфикюль громко закашлялся.

— … ну, скажем… один академик из Санктафракса, — продолжала она. — Он желает раздобыть грозофракс, много грозофракса, и он щедро заплатит за него.

Облачный Волк хмыкнул:

— Если ему нужен грозофракс, то почему бы ему просто-напросто не запустить руку в казну. Как я слышал, в наши дни все кому не лень так и делают.

Мамаша Твердопух невозмутимо его выслушала.

— Именно для восполнения истощенных запасов казны грозофракс и нужен. Слишком много его истратили на изготовление пылефракса, — продолжала она, глядя на серебряный медальон, висевший у нее на шее. — Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь достиг в этом успеха, но если ничего не делать, летучая скала в конце концов порвет цепи и Санктафракс улетит. В открытое небо. Навсегда.

— Тьфу ты, — сплюнул Облачный Волк. — Санктафракс! И пускай себе летит!

Мамаша Твердопух раздраженно закудахтала.

— Санктафракс — это неотъемлемая часть нашей жизни! — огрызнулась она. — Его ученые — это предсказатели погоды, картографы, исследователи туманов и фантомов, прилетающих к нам из-за пределов Края. Это они разгадывают знаки, привносящие порядок в хаос. Без них Нижний Город не смог бы выжить!

— Но…

— И кому, как не тебе, Волчище, это знать.

— Я знаю только, что Санктафракс украл мои лучшие годы, а потом избавился от меня, — произнес Облачный Волк.

У Мамаши Твердопух заблестели глазки.

— Ты чувствуешь себя обманутым — ты до сих пор это помнишь. И ты прав. — Она остановилась, а затем продолжала: — Именно поэтому я и предоставляю тебе возможность отомстить узурпаторам!

Облачный Волк уставился на нее, так как он наконец понял, куда клонит эта изворотливая курица.

— Ты хочешь, чтобы я отправился на корабле в Сумеречный Лес в поисках грозофракса?

— Я хочу сказать, — убежденно продолжала Мамаша Твердопух, — что даю тебе шанс. Ты сможешь показать все, чему тебя научили в Рыцарской Академии; ты всем докажешь, что Облачный Волк — нечто большее, чем головорез и разбойник. В конце-то концов, — она распушила перья на груди, — великолепный корабль будет использован для того, для чего он и был построен, а не затем, чтобы возить бревна, как какая-нибудь баржа. Он будет преследовать бурю!

При последних ее словах Прутик затрепетал от восторга.

— Пр-р-реследовать бур-рю! — прошептал он, наслаждаясь каждым звуком. Он мечтательно улыбнулся.

Но в следующее мгновение его мечты оказались разбиты вдребезги.

— Об этом не может быть и речи! — отрезал Облачный Волк.

— Ай-ай, Волчище, — льстиво уговаривала его Мамаша Твердопух. — Ты только подумай о громоподобных фанфарах и приеме, который тебе окажут, когда ты с триумфом возвратишься и привезешь столько грозофракса, что его хватит, чтобы уравновесить летучую скалу Санктафракса на тысячу лет. Подумай о славе, подумай о власти наконец! — вкрадчиво добавила она.

Прутику так хотелось, чтобы отец согласился. Однако Облачный Волк покачал головой.