Громыко. Война, мир и дипломатия

Если проанализировать биографии крупнейших государственных деятелей эпохи социалистической индустриализации (В. Молотов, А. Рыков, Г. Маленков, Н. Вознесенский и ряд других), то бросается в глаза их происхождение из низов мелкого предпринимательства и ремесленников. Они в своей массе и заменили дворян и вообще «социокультурное санкт-петербургское ядро», которое не сумело сохранить имперскую государственность. Их вождь тоже происходил из этого же нижнего слоя, его отец был мелким ремесленником-предпринимателем в грузинском городке Гори, а дядья владели придорожным рестораном — все они разорились от последствий экономического кризиса конца XIX века.

Как оказался среди них крестьянский сын Громыко? Думается, в значительной степени благодаря родителям, особенно матери, Ольге Евгеньевне, которая в детстве привила ему любовь к чтению книг и открыла ему мир культуры. («Да, я любил и люблю читать. С детства, когда научился складывать из букв слова, из слов фразы. Прочитанное заставляло думать. Так научился размышлять»^{40}.)

Да, любил читать, зачитывался Пушкиным, Тургеневым, Гоголем, гомеровскими «Илиадой» и «Одиссеей», гётевским «Фаустом». И еще самодеятельный театр, работа секретарем сельской комсомольской организации (в 14 лет), потом профтехшкола в Гомеле, техникум в Борисове, где вступил в партию (в 22 года) и стал секретарем партийной ячейки, а дальше сельскохозяйственный институт в Минске, после окончания двух курсов экономического факультета переход на экстернат и работа директором школы, затем поступление в аспирантуру, перевод в Москву в Институт экономики Академии наук СССР, где директором был академик Е. С. Варга, участник социалистической революции в Венгрии.

Фантастическое перемещение из Старых Громык в столицу! Никто не заметил, что тогда этот рослый (185 сантиметров), худощавый молодой человек в перелицованном костюме стал одним из героев эпохи. Чем он выделялся в то время? Огромная работоспособность, прекрасная память, чувство ответственности, начитанность, способности к самообразованию. У него на всю жизнь сохранилось уважение к научной и исторической литературе, и часто, уже будучи министром, он говорил в затруднительных случаях: «Давайте проверим, что есть у историков», — и раскрывал книги Ключевского, Соловьева, Татищева, мемуары весьма уважаемого им С. Ю. Витте. При случае даже мог целыми страницами цитировать Евангелие, которое хорошо помнил со времен уроков Закона Божьего в сельской школе^{41}.

В его мемуарах находим: «Тридцатые годы… Это был сложный период жизни Советской страны, народ которой строил социализм. Грандиозная мирная работа по созданию в СССР нового общества протекала, особенно во второй половине десятилетия, в напряженной международной атмосфере. В воздухе уже отчетливо пахло порохом. По всему чувствовалось, что на страну надвигались тяжелые свинцовые тучи войны. Не хотелось верить! Но дело обстояло именно так, и советские люди это понимали.

Один за другим народы, многие страны становились жертвами агрессии гитлеровской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии, вставших на путь развязывания второй мировой войны. С учетом такого положения Англия, Франция и США проводили политику “умиротворения” этих государств, всячески пытаясь отвести от себя острие агрессии и направить его против СССР…

Такая политика, венцом которой явился состоявшийся в сентябре 1938 года мюнхенский сговор правящих кругов Англии и Франции с германским фашизмом, не только послужила поощрением агрессоров на новые авантюры, но и обернулась прежде всего против тех, кто потворствовал им. Не прошло и года со времени сделки в Мюнхене, как пожар мировой войны перекинулся и на обе эти страны — Англия и Франция оказались ее участниками. На глазах всего мира развалилась созданная определенными кругами стран Запада концепция, согласно которой агрессия фашизма может оставить страны Запада в стороне»^{42}.

Конечно, сказано без затей, так что нам снова необходимо продолжить, с учетом того, что именно Мюнхен сказался в его судьбе решающим образом.

В ту пору Громыко было 29 лет, он занимался экономической наукой, учил английский язык, читал лекции рабочим и колхозникам, расширяя их политический кругозор. Еще он участвовал в соревнованиях по стрельбе и выполнил норму для получения престижного значка «Ворошиловский стрелок», затем прошел непростые соревнования на значок «Готов к труду и обороне», где надо было быстро бегать, далеко прыгать и метать спортивную гранату. Зачем это нужно, сегодня не все поймут. Тогда вопрос так не стоял. В воздухе отчетливо пахло военной грозой. Он даже пытался поступить в авиационное училище и стать военным летчиком, но не прошел по возрасту.

Как отличается тогдашний Андрей Андреевич от сельского комсомольского активиста! И все советское общество разительно изменилось по сравнению с двадцатыми годами.