Громыко. Война, мир и дипломатия

В начале перестройки Горбачев объявил программу модернизации машиностроительного сектора, названную «Ускорением». С 1985 года в оборонных отраслях делался упор на производство гражданской продукции и на конверсию. Приоритет отдавался производству нового вооружения с более качественными характеристиками и сокращению средств нападения: танков, ударной штурмовой авиации, артиллерии, отдельных видов ракетной техники. Резко сокращались расходы на оборону. Однако экономический эффект не мог быть получен мгновенно. Юрий Маслюков, бывший тогда председателем Военно-промышленной комиссии, писал: «Многие наивно полагали, что как только сократится производство вооружения и военной техники, то предприятия сразу же начнут выпускать нужные народному хозяйству товары… На деле все обстояло гораздо сложнее и требовалось время и значительные средства (капитальные вложения) для того, чтобы осуществить такую техническую подготовку производства новой продукции, чтобы она удовлетворяла требования потребителя и была конкурентоспособной на внешнем рынке»^{431}.

Кто же они такие, кто «наивно полагали», что в государстве, где все управление замыкалось на фигуру генерального секретаря, вдруг при отсутствии центра все само собой образуется?

Павлов указывал на три причины экономической катастрофы Советского Союза: омертвление финансов и резкий рост объемов незавершенного строительства в результате пропагандистского маневра под названием «Жилье-2000»; переток финансов в распоряжение предприятий и резкое снижение финансирования крупных строек союзного уровня; согласие Горбачева на создание в Российской Федерации самостоятельной кредитно-финансовой системы, что привело к обескровливанию союзного управления и разрушению Союза.

Разумеется, программа обеспечения каждой семьи отдельной квартирой к 2000 году выглядела утопичной, но потребовала изъятия инвестиций из сферы машиностроения, срочной переориентации строительной индустрии с промышленного на жилищное строительство, для чего потребовались иные материалы и оборудование, которых, увы, не было в наличии, они просто не были запланированы. В итоге промышленные стройки замерли, а темпы строительства жилья не выросли. «В этом была вся суть горбачевизма!» — заключил Павлов.

То, что последовало дальше, напоминало страшный сон.

Чтобы увеличить объем ресурсов, обратились к бюджетному заимствованию: союзный бюджет в 1988 году был сверстан с дефицитом в 60 миллиардов рублей, стала нарастать инфляция. Пришлось обратиться к зарубежным займам. К 1990 году государственный долг составлял 400 миллиардов рублей (44 процента ВВП)^{432}.

Увеличилось давление на бюджет из-за государственных дотаций для поддержания низких розничных цен на основные продукты питания. В 1989 году доля дотаций на продовольственное потребление составляла около трети расходной части бюджета^{433}.

В первые два года горбачевская группа делала ставку на модернизацию машиностроительного сектора с тем, чтобы выйти на мировой рынок с высококачественными товарами. (Повторяя, между прочим, попытку поляков.)

Компенсировать падение нефтегазового экспорта продукцией машиностроения СССР не мог, так как конкурентоспособными были всего 12 процентов изделий машиностроительного сектора. При этом в 1986—1989 годах безвозмездная помощь зарубежным странам достигла 60 миллиардов рублей (1 рубль — 0,6 доллара США). Расходы на войну в Афганистане в 1987 году составили 5,4 миллиарда рублей. При этом валютные поступления в 1987 году равнялись всего 25 миллиардам долларов.

Власти оказались перед драматическим выбором; требовалось еще больше сократить военные расходы, снизить поставки нефти и сырья в страны СЭВ, повысить цены на продукты питания, перейти на карточную систему, сократить капитальные вложения и закупки технологического оборудования на Западе. Но это означало бы моральный крах власти, забастовки и протесты населения, вплоть до угрозы государственному порядку.

В 1989 году разразился валютный кризис. В начале 1990 года Внешэкономбанк СССР прекратил платежи иностранным фирмам за поставку в СССР товаров цветной и черной металлургии. 16 июня, выступая в Железноводске, Горбачев опрометчиво высказался о возможности пролонгировать возвращение внешних долгов. Это мгновенно отразилось на западных рынках. Банк Англии сразу занес СССР в «черный список» ненадлежащих должников. Кроме того, большинство западных стран стали увязывать предоставление кредитов «со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике с четким распределением компетенции центрального правительства и союзных республик».

Это был первый звонок Москве, предупреждавший, что Запад не будет церемониться в случае ослабления СССР.

Перенапряжение экономики, теневая экономика, шахтерские забастовки