Гроссмейстер

Мы выбежали на площадку, сумку с деньгами я прихватил. Почему-то единственной мыслью в моей голове была эхом повторяющаяся фраза, брошенная Строгановым: «не вовремя»! Почему он так странно отреагировал? Но спрашивать я его не стал, поскольку внизу уже слышался шум – поднимались люди, много людей, судя по звукам шагов, и поднимались быстро…

Мы как можно тише достигли верхней площадки. Арсений подошел к старой двустворчатой двери и стал звонить в звонок. Дверь тут же приоткрылась, но на длину металлической цепочки. Я разглядел красный глаз на старом небритом лице. Арсений тут же сунул купюру в образовавшуюся щель, которая исчезла, словно в кофейном аппарате. Но дверь раскрылась.

– Че надо? – на пороге стоял старый (а может, и не очень?) дед в грязных трениках, майке и с татуировками на кистях.

– Надо мир во всем мире, – заявил Арсений и вошел в прихожую. – Слушай, уважаемый, за нами полиция гонится, нам бы это… уйти надо.

– А-а, – он получил еще одну купюру и махнул рукой в сторону длинного узкого коридора, – через кухню давайте! Там тока продукт на столе стоит, не троньте!

Мы побежали через коридор на кухню. Там, на столе, и правда стояли трехлитровые банки, заполненные мутноватой жидкостью. Через черный ход мы выскочили во двор, а потом, поднявшись по еще одной лестнице на чердак и пройдя через крышу соседнего дома, оказались на другой улице. Арсений осторожно высунулся из подворотни и около минуты изучал обстановку. Убедившись, что все вроде бы безопасно, мы быстрым шагом отправились в сторону Петропавловской крепости. Почему именно туда? Арсений сказал, что ему там лучше думается.

– А сейчас есть, над чем подумать! – многозначительно произнес он.

А у меня стали трястись колени. Кажется, мы доигрались! И дело не только в смерти молодого человека, которого мы хорошо знали, дело еще в том, что его убили в квартире Арсения! То ли он пришел к нему за помощью, а его догнали и пристрелили… «наказали», или «зачистили», как сказал Сердюков! То ли тело специально подбросили, чтобы подставить Строганова… Как бы то ни было, все было очень плохо! Мои предчувствия меня не обманули…

Мы сидели на пляже, я на бревне, Арсений прямо на песке. Сумка с деньгами валялась перед нами. Карильон в соборе наигрывал какую-то мелодию. Вечернее солнце красным шаром зависло между стрелкой Васильевского острова и Петроградской стороной и не собиралось прятаться за горизонт. Люди гуляли по берегу, кто-то ходил по воде, из ресторана доносилась музыка, а над Дворцовой набережной, над потоками машин, стоял серый смог. А на меня нахлынула слабость и тоска. Мы были ни в чем не виноваты, но над нами, словно тот смог на противоположном берегу, нависла смертельная опасность.

Видимо, Строганов что-то придумал, потому что вдруг достал телефон, воткнул наушники и стал звонить. Начал он с Сергея Мироновича Погожина. Рассказав ему о смерти Пискова, не сообщая при этом подробностей, он спросил, можем ли мы сейчас к нему приехать, поскольку у нас есть идеи насчет расшифровки картины. Тот, поохав насчет бедного Юрия (он так и сказал: «бедный Юрик, бедный Юрик!»), тут же заинтересовался, что за идея с картиной? Но Арсений ответил, что при встрече все расскажет, и ему есть что рассказать! Приглашение было получено. Умно! – подумал я. Искать у олигарха Погожина нас вряд ли будут, поэтому Строганов, видимо, и решил заручиться его покровительством.

Следующим собеседником был Игорь Иванович.

– Здорово, преступник! – усмехнулся тот, ответив на приветствие Арсения. – Ну надо же? Сердюков тебя выбрал, чтобы расправиться с Писковым?

– Очень остроумно, – недовольно проворчал Арсений.

– А разве нет? Смотрю, разыскивается особо опасный… Труп в квартире… Я, как честный гражданин, должен сообщить о твоем местонахождении! Ты, кстати, где?

– А то вы не знаете? – скривился Арсений.

– Можешь не верить, но пока нет, – ответил собеседник. – А ты знаешь, что чистосердечное признание…

– Слушайте, – взорвался Строганов. – Мне лично сейчас не до шуток!

– Да ладно? А что так? Или совесть замучила? А ты чего вообще звонишь-то? – говоривший вдруг стал серьезным. – Я, хотя этим делом и не занимаюсь, но…

– Помощи попросить, – ответил Арсений тоном, далеким от вежливого.

– Во дает?! – искренне изумился Игорь Иванович. – А с какой радости? Да и вообще, откуда я знаю, что не ты пристрелил Пискова?

– Ну, уж вы-то должны знать, что не я! – возразил Арсений и, не давая вставить и слова, продолжил: – Стал бы я свою дверь ломать, чтобы войти вместе с Писковым в квартиру! У меня ключ есть! Далее, ваши люди наверняка следили за мной и за квартирой, поэтому подтвердят, что во время убийства я был в другом месте. А квартиру вскрыли люди Сечкина, который, если вы забыли, работает на Сердюкова!

– Я ничего не забываю, – бросил собеседник.