Гроссмейстер

– А как кого? Как Рыбкину? – съязвила медсестра. – Где вы раньше со своими советами были? Мы и в соцсети посылали ее фотку… Короче, мы ей хотим оформить паспорт, но это непросто… А чего это вдруг она вас так заинтересовала?

У меня билось сердце, словно я шел опознавать собственную пропавшую дочь. Путь из реанимации до конца нейрохирургии, где была маленькая комнатка, в которой поселилась девушка, занимал не больше минуты, но пока мы шли со старшей сестрой, у меня в голове промелькнули все события этих нескольких дней, включая вечер дежурства, когда я ее увидел впервые. Я даже забыл о возможной встрече с Сечкиным.

В комнатке ее не оказалось, и мне стало тревожно на душе.

– Разумеется, она же работает, а не как некоторые! – опомнилась Юля. – Надо по палатам посмотреть…

Но выяснилось, что Евгения (или Маргарита?) повезла больного на исследование. Я представил себе Арсения, который, не в силах ожидать спокойно, бросился бы вслед за грузовым лифтом, уехавшим несколько минут назад с больным, лежащим на каталке. А чем я хуже? И я побежал вниз по лестнице, к кабинету компьютерной томографии…

Ну, как думаете, это была она? Да! Это была та самая девушка, которую мы искали!

Конец нашему расследованию! Это была первая и, наверное, не самая правильная мысль, появившаяся у меня, как только я убедился, что это Маргарита Сердюкова!

Слава Богу, теперь все закончилось, и закончилось благополучно! Такого даже Строганов не мог представить! У меня было ощущение, что я прыгнул с самолета без парашюта и вместо того, чтобы разбиться, мягко приземлился!

На всякий случай я закрыл глаза, помотал головой, чтобы убедиться, что я не сплю, потому что я не верил, что так бывает в настоящей жизни! Это или сон, или галлюцинация, или кино… Глаза пришлось открыть, потому что девушка, рассмеявшись, поинтересовалась у меня:

– Вы что, привидение увидели? Или это я такая страшная?

– Конец моим страданиям и разочарованиям, и снова наступает хорошая погода… – я хотел было пуститься в пляс, но вначале ущипнул самого себя, а потом и Маргариту, которая уже смотрела на меня с явным подозрением: может быть, я не доктор, а больной?

Я поспешил ее успокоить. Все-таки она больная, хоть и амнезией, но мало ли что? – Дорогая Маргарита, э-э, то есть, Евгения! Я так счастлив, вы даже не представляете! Не волнуйтесь, со мной все в порядке, я доктор из реанимации…

– Конечно, – улыбнулась она, – я вас помню, нас Женя знакомил…

– Вы помните? – искренне обрадовался я.

– Так это было неделю назад, – немного удивленно произнесла девушка. – А вы – нет? Не помните? На черной лестнице…

Я вздохнул. Нет, не тяжело, а облегченно. У меня было ощущение, что прошла не неделя, а месяц или даже год. Столько событий, переживаний, а самое главное… неужели Строганов прав, когда говорит мне, что я маловерный? Да, я не верил, что мы сможем найти эту девушку. Думал, что если и найдем, то, разумеется, мертвой… И в одно мгновение все эти наши работодатели, все эти Сечкины, Сердюковы, Писковы, Валентины Матвеевны и так далее – люди, вызывающие у меня если и не страх, то какое-то неприятие… словом, камень, висевший с самого начала расследования у меня на шее, вдруг свалился, и мне стало намного легче дышать и появилось желание радоваться всему окружающему миру…

– Доктор, вам не плохо? – деликатно поинтересовалась Маргарита-Евгения.

– Нет, моя дорогая Евгения, – искренне ответил я. – Мне так хорошо! Как будто это я сам нашелся!

Мы сидели на диване на черной лестнице, то есть в том месте, где увиделись первый раз. Круг замкнулся. Я собирался позвонить Строганову и ошарашить его новостью. Сам я не мог придумать, как нам теперь действовать. Отвезти девушку к папе или вначале рассказать ей все, как есть? Я пока ограничился тем, что сказал ей о том, что нашлись ее родственники, а зовут ее Маргарита.

– Такое странное ощущение, – ответила она мне, – когда вы все это мне рассказали… я так и думала, что со мной что-то не то. Особенно, когда смотрюсь на себя в зеркало… Маргарита? Да, это имя мне знакомо…

– Я вас тоже не сразу узнал, – я, как и Арсений, не мог усидеть на диване и вскочил на ноги. – И дело не только в прическе…

У девушки была очень короткая стрижка, немного осунувшееся лицо, и только внимательно приглядевшись можно было увидеть в ней Маргариту Сердюкову, такую, как на фото в Фейсбуке.

Я неожиданно оказался в сложном положении: с одной стороны, очень хотелось все рассказать ей – и про то, как мы поймали маньяка Вову, и про Максима Сечкина, который сейчас лежал в реанимации, буквально через стенку от нас, и про советницу Наталью, и про картины, – но с другой стороны, я не знал, как она может на это отреагировать. Что чувствует человек, потерявший память? Я вот постоянно что-то забываю, и меня это беспокоит. А Маргарита не знает, не помнит, кто она… и не вызову ли я шоковую реакцию своей болтливостью? Пока я размышлял, у меня зазвонил телефон. Отлично! Это был Строганов. Легок на помине!