Гроссмейстер

Тьма клубится под потолком – почти так же, как и в её квартире. И даже не хочется одёргивать тяжёлые портьеры на окнах. Темнота щерится беззубым мягким ртом и медленно вытаскивает из коробки, что стояла на верхнем шкафу в дальнем углу её сознания, воспоминания. И все они отнюдь не самые приятные.

Вот репереживания с Востока, а следом идут кадры из средней школы – и плевать, что с тех лет у неё не осталось чего-то хорошего. Единственное, что украшало те серые и тяжелые будни, так фигурное катание. В целом, это то, из-за чего в её памяти пансионат находится выше, чем отметка «полный отстой».

А под конец, словно вишенка на торте в этот парад уныния – встреча с Тео. Прошло ведь даже не пять лет, не десять. Пятнадцать, а может и больше. Только вот почему реакция за чёртову половину жизни никак не поменялась?

«Пойду вправо» – думает Лина, вновь оказываясь среди белых лакированных стен. А как вернуться назад, если там окажется тупик? И ничего лучше в голову не приходит, кроме как оборвать подол платья – здесь, как ей кажется, сотня гофрированных элементов. И лоскут остаётся на перекрёстке.

В любом случае – это сон. Можно делать всё, что захочешь – даже прыгать с обрыва, а потом очнуться в реальности и продолжить заниматься своими делами: разумеется, если получится перевести свой взгляд на что-то более утопическое и отвлечь свой мозг от тянущих назад мыслей.

Жить в иллюзиях – губительно. Особенно если эта ипостась куда приятней реальности, настолько, что хочется остаться в этом сладком мире, сотканном изо лжи.

Лина медленным и размеренным шагом идёт вперед, придерживаясь стены – кончиков пальцев левой руки касается приятное и идеально отшлифованное дерево. Босые ступни, на удивление, не мерзнут – холодный пол заканчивается. Дальше обрыв. В целом, как и предполагалось – ничего удивительного. Вьери выносит ногу над бездной – такой же серой, как и небо – и некоторое время думает.

Вариант спрыгнуть и очнуться в реальности ей понравился. Но есть второй – решить эту головоломку. И искушение разгадать загадку слаще.

Она возвращается назад, обходя каждый сброшенный лоскут подола – пусть остаётся. Возможно, в этом лабиринте всё связано, а потому, чтобы не заблудиться, это будет опознавательным знаком.

И каждые пять метров она подымает голову кверху, делая глубокий вдох. Неизменность.

По возвращению на изначальную точку в её сознании проскальзывает мысль – а дальше куда? Прямо? Или назад? Или влево?

Надо присесть и подумать.

***

– Доктор Вьери, что с Вами?

Лина медленно открывает глаза.

– А?

– Вы упали в обморок, – в полумраке кабинета она не может идентифицировать личность говорящего – всё вокруг превратилось в огромное размазанное пятно.

– Я в порядке, – медленно подымаясь с пола под руку, бормочет врач. – Где мои очки, не подскажете?

– Они разбились… – виновато произносит женский голос.

Чёрт. Всё некстати. И на мир приходится смотреть через мутное матовое стекло. Быть почти что слепым, как выяснилось, неприятно.

– Прилягте, – просит девушка, усаживая потерянную Лину на кушетку. А после помогает лечь. – Я позову Мейла, сейчас.

Стук каблуков, щелчок открывания двери – всё это звучит так отдаленно.

Лина некоторое время размышляет о том, как добраться до ближайшей оптики и купить очки. Потому что сейчас она действительно беспомощна – даже свои руки, вытянутые вперед, мылятся так, что дальше носа всё просто превращается в бежевое пятно.

– Вот, – говорит Сара, а следом раздаются увесистые шаги и скрип кушетки.

– Лина, ты хорошо видишь меня? – спрашивает Мейл.

В ответ тихий и немного охрипший смех.

– Как бы так сказать… Мои очки разбились, а моё зрение минус восемь надо мной надсмехается.

– Ну, шутишь – уже хорошо.

А после Вьери ощущает почти что бесплотное касание к её лицу – ладони Мейла тёплые. Подушечками больших пальцев он аккуратно придерживает нижнее веко и светит в глаза фонариком на конце ручки.

***

На следующий день, несмотря на возражения коллег, Лина вновь вышла на работу. И первое, что она сделала – сверилась с личным графиком и расписанием в электронной базе. И записи в тетради гласили о том, что на сегодня у неё четыре пациента – база же выдавала ноль.

Она накидывает на плечи халат и спускается вниз, перепрыгивая через ступеньку – не любит лифты. Выходит в регистратуру и упирается локтями в стойку:

– Доброе утро, Сара, – спокойным голосом говорит Лина. – Не подскажешь, что у меня с расписанием на сегодня?

– Так-так-так, – стуча ногтями по клавиатуре, бормочет девушка. Быстро набирает что-то на компьютере, а после подымает взгляд. – У Вас пустой день, доктор Вьери.

– Не может быть, – ворочает головой она. А после на миг призадумывается – не могла же она ошибиться в записях? – У меня на сегодня…

Её прерывает Сара, вскочившая со стула.

– Я чуть не забыла! Директор Вайсер попросил Вас зайти к нему!

Кажется, всё становится на свои места. Вьери благодарит администратора, а после удаляется в сторону приёмной директора.

В коридорах много людей – и все они чем-то недовольны. Кто-то возмущается, кто-то кричит, а кто-то машет руками.