Гроссмейстер

Лина качает головой и посмеивается.

– Это либо последний вечер с моим участием, либо я здесь буду появляться куда чаще, чем прошлые месяца.

А после никнет, глубоко вздыхая.

– Что-то случилось?

Вьери мазнула по нему взглядом – лицо немного обеспокоенное и уставшее, широкие плечи малость ссутулены. Пиджак в сложенном виде лежал на предплечье, рукава рубашки закатаны до уровня локтя, а верхняя пуговица расстёгнута.

– Не знаю, – она пожимает плечами и выпрямляется, запрокидывая голову назад. Снимает очки и закрывает глаза. – Меня уволили.

– За что? – удивляется мужчина.

– Да есть там один пациент…

И здесь она вспоминает Тео – их первую встречу в кабинете, шахматную партию, танец на набережной и их поцелуй. Всё это так отдалённо и так неестественно, что мурашки пробегают по коже. Лина мотает головой, отгоняя от себя эти мысли. Это всё в прошлом. Так же, как и её жизнь до увольнения.

Она рассказывает в общих чертах основные моменты истории, иногда делая глубокие вдохи. Вдохи сожаления или отчаяния – не понятно.

– В общем, если кратко, то я меняю специализацию и переезжаю из страны.

– И куда ты теперь?

– Скорее всего, в Корею. У меня остался один хороший знакомый со времен службы, списались на днях, сказал, что ждёт меня и поможет найти работу. Сомневаюсь в правильности принятия этого решения, но другого выхода я не вижу.

– Может… – Чедд умолкает и переводит взгляд на девушку. Она сидит в той же позе, а свет ламп падает ей на лицо. Макияж тоже непривычный – бордовые тени, аккуратные стрелки и золотые блёстки на щеках. – Останешься? Будешь тренировать здесь.

– Нет, – равнодушно отказывается она. – У меня нет соответствующего образования, да и я не смогу. У меня были ранения, так что даже сегодняшний прокат со вкусом боли.

– А кем ты будешь работать?

– Не могу этого сказать, потому что сама не знаю. Начну с малого.

– Ты знаешь корейский язык?

Лина кивает, а на вопрос о том, откуда у неё такие познания в языках, выдаёт:

– Никогда не угадаешь, где тебе пригодятся эти знания. С детства в голову родители вдолбили: заставляли посещать языковые курсы, а потом и вовсе отдали в пансионат с лингвистическим уклоном.

А после разговора она выходит на улицу, закинув на плечи сумку с коньками. Тепло – хороший вечер для прогулки по набережной. К тому же, скорее всего, это последняя её прогулка по мостам над Ааре – ближайшую неделю обещают непогоду, а через шесть дней самолёт. Оставлять свою маленькую квартирку не хотелось, но жизнь не стоит на месте. Порой лучше отречься от прошлого и пойти вперед с гордо поднятой головой и широко расправленными плечами.

До реки ещё нужно пройти пару кварталов – поздним вечером здесь тихо и безлюдно, а потому можно полноценно насладиться умиротворенной обстановкой.

Только вот вместо каких-то хороших мыслей невольно вновь вспомнился Тео – его история и ситуация с купленной справкой. Что делать теперь? Она уже успела поссориться с мужчиной из полицейского управления, доказывая, что её пациент здоров, а диагноз – сфальсифицирован. Однако всё бессмысленно – даже полная папка дипломов не помогла, наоборот, лишь усугубила ситуацию. А после Массон попросил её не совать свой нос куда не просят. Конечно, ментальное чувство правды в Лине не дало ей спокойно сесть – она написала заявку в городской комитет. И эта просьба о пересмотре дела не понравилась даже самому Вебберу. Ну или так кажется самой Лине. Это не столько желание, сколько дело принципа. И они, к сожалению, а может быть и к счастью, сильнее страха.

Она достаёт из сумки наушники и втыкает один из них в правое ухо. Красный свет на светофоре яркими пятном расплывается по всей плоскости, едва Лина стягивает очки. Сжимает переносицу, а после натирает линзы рукавом платья.

Неподалеку доносился шум – там находится один из крупнейших ресторанов города. И людей стало куда больше, нежели квартал назад. Внутри возникло какое-то навязчивое желание набрать номер Тео и спросить о том, как прошла его командировка. И всё равно, что она знала её результат из газет, ей хочется услышать приятный низкий бас в последний раз. А последний лишь по одной причине – больше её ничто и никто здесь не держит.

– Эй, красотка, оставишь свой телефончик? – пара ребят возникла из ниоткуда. У того, кто это сказал, был прокуренный и охрипший голос.

Вьери делает маленький шаг в сторону, не желая нарываться на конфликт. Возвращает холодный пластик на место и поправляет левой рукой очки.

– Ой, стеснительная какая! – говорит ещё один парень, появляясь под правой рукой девушки. Обнимает за талию, но она тут же сбрасывает руку с сигаретой с себя.

– Идите своей дорогой, – равнодушно бросает она, пробежавшись по ним пренебрежительным взглядом, полным отвращения.

– О, дерзкая! – ухмыляется первый. – Как я и люблю!

А после тянет свои длинные и татуированные руки в сторону Вьери.