Грот афалины (илл. В. Барибы)

Солдат отступал задом, выставив перед собой автомат, угрожал им, что-то выкрикивая и указывая жестами, чтобы люди уходили прочь. А вот уже и отступать некуда, он уперся спиной в штабель ящиков. Палки свистят справа и слева, кто-то ударил палкой солдата в грудь. Какая-то женщина схватила горсть песку и сыпнула ему в глаза…

И тут оглушительно затрещал автомат, забрызгал огнем. Янг, сбитый Раджем с ног, успел еще заметить, как бомо упал на колени, потом лег на бок, как Радж, молниеносно взмахнув кинжалом, ударил солдата в бок, как американец скользил спиной по ящикам с надписью «US NAVY ENGINEER TROOPS», как сверху от пальм бежали вниз чужие солдаты.

Люди со страхом разбежались. Янг бежал вместе со всеми сельчанами и то и дело оглядывался, смотрел туда, на штабели ящиков, где дрожал свет прожектора, и в этом свете старая Рата, которая еще только дотащилась до ящиков, схватила с земли брошенный чугун с кокосовым маслом, вылила его на ящики, подняла чей-то факел и прижала к брезенту, поджигая его. Огонь еще не вошел в силу, как снова затрещал автомат… Из-за солдатских спин не было видно, как Рата упала там, где лежал Яп. Американцы суетились, сдирая с ящиков горящий брезент, гася огонь песком. И тут прозвучала новая команда, затрещали выстрелы. Пули врезались в стволы пальм, шмякались в песок ссеченные ими орехи.

Люди рассыпались по домам, забились в глухие закутки. Боялись, что солдаты хлынут следом, всех перебьют, а хаты сожгут.

Янгова мать стонала, всхлипывала, а отец гладил ее по голове, как маленькую. А потом они шептались, а мать все продолжала стонать и жаловалась на боль в животе. Янг лежал на циновке в своем углу и дрожал всем телом, стучал зубами. Куда девался Радж? Может, подстрелили его в этой катавасии?

Только под утро Радж проскользнул в хату.

— Спишь? — зашептал он, сдерживая тяжелое дыхание, и прилег возле Янга.

— Не-а… Тебя ждал! — прошептал Янг в ответ.

— Я сейчас уйду… Птицу, если засидится на одной ветке, можно и камнем сбить. Поплыву на Рай.

— На чем?

— Придумаю что-нибудь.

— Вот сейчас, ночью?!

— Ночью. А звезды зачем на небе? Да и над Раем зарево огней издалека видать. Может, утром будут искать или спрашивать меня, говори, что я не был вечером возле ящиков. Уехал на Рай сразу после собрания. И маме с папой скажи, чтоб так говорили.

— А люди ведь видели, что ты был со всеми.

— Люди видели, понятно. Но думаю, что и им выгодно говорить, что меня не было. Ю андестенд ми? Понимаешь меня?

— Йес, сэр. Но есть люди, которым выгодно и на одного тебя свалить вину. Я же видел, как ты кинжалом…

— Тс-с-с…

— Ли Сунь первый на тебя донесет, — Янг рассуждал совсем как взрослый, и Радж взлохматил ему волосы: «Растешь, малыш!»

— Не было китайца с людьми… Ну, пока… — Радж поцеловал брата. — Ты знаешь, где меня искать — в дельфинарии. Ух! — вдруг Радж скрежетнул зубами. — В такой момент приходится вас покидать!

— А когда опять домой?

— Не знаю. Трудно у мистера вырваться. В выходные двойная нагрузка. А знаешь, что на тех ящиках написано? Что имущество принадлежит военно-морскому флоту США. Базу хотят строить.

Янг ощупью обнял Раджа за шею.

— Ну, дружок, береги отца и мать. С Амарой дружи — он верный мой друг. — Радж снова поцеловал Янга и зашуршал, отползая к двери.

Янг вытер слезы со щек.

Стонала во сне мать.

3

— Янг… Я-янг! — звал кто-то мальчика шепелявым голосом. Потом послышался стук посоха о порог. — Ты еще спишь?

Янг узнал голос старосты Ганеша, и сон его сразу пропал. Такого еще не бывало, чтобы сам староста обращался к нему, простому мальчишке.

— Я знаю, что ты не спишь… Собери ребят, и бегите купаться. Подольше сегодня купайтесь… И хорошо было бы, если б кто-нибудь все время плескался в лагуне — по очереди. И если увидите что-нибудь новое, посылайте гонца к нам. Янг, будешь командиром разведки.

Паренек не верил своим ушам. Ему доверяют такое важное дело?! Вскочил так, что затряслись стены.

— Потише прыгай… А то раньше времени хату развалишь, — сказала мать слабым голосом. Они с отцом еще не вставали, будто раз и навсегда потеряли интерес к жизни. — Наруби орехов, брось поросенку, а потом уж лети. Кур выпусти.

Их избушка, как и все в деревне, построена на высоких сваях. Под бамбуковым полом-настилом можно ходить согнувшись. Тут и загородка для поросенка, и клетка для кур. Тут и кладовка, в которой есть еще немного кокосовых орехов предыдущего урожая.

Янг работал и прислушивался к тому, о чем говорят Ганеш с отцом. Один стоит возле порога, другой — в дверях.

— …Так ведь толку нет в зеленых. Сок, молочко… Разве что бражку делать. Так на бражку можно и из самой пальмы соку взять! — говорил отец. — Да на какое лихо она, и без нее горько!

— А я советую срубить орехи, хоть они и зеленые. Все же какая-то польза будет, — возражал Ганеш. — А то может случиться — не успеем и такие использовать. Сроют все бульдозерами… Я слышал, что сюда, на Биргус, будут прилетать и садиться большие самолеты, корабли военные приплывут.

— Боже милосердный! Такое бедствие наслал…