Гротенберг. Песнь старого города

— Иди домой, Сегель. — Наконец произнес капитан. — Тебе нужно постараться поспать. Хотя бы немного. — Я поднялся, вздохнув, когда он продолжил: — Эти силы тебе уж точно понадобятся. Я хочу немного ещё помолиться нашим покровителям.

13

Акт IV

13

День. День четвертый

Старый Гротенберг. Лаборатория Нерла

Чем время ближе было к рассвету, тем больше чувствовал Сегель облегчение. Тьма, клокочущая внутри него, отступала, отползала, и пряталась, боясь дневного светила, точно западный вампир. Если ночью его периодически ломило от боли, то уже к раннему утру, он кое-как передвигался по лаборатории. Ощущение вибрации в пространстве, резонирующее с его магией, было непривычным, но уже приятным, и родным. Словно билось в такт с его сердцем, отдаваясь в механическом протезе, в самом его ядре. Интересно, думал Сегель, успею ли я узнать все грани своих новых возможностей? Что-то внутри, правда, снисходительно и грустно улыбалось, стискивая тоской и преждевременной скорбью сердце.

В тот момент, когда он уже чувствовал себя почти здоровым, за исключением боли в самых серьезных ранах, и принялся за уход за своим клинком, Нерл, наконец, вышел из мастерской. Огляделся, поправляя очки, и глянул на Сегеля. Усталая улыбка скользнула по губам, а после, мастер едва заметно мотнул головой, призывая мужчину зайти к нему.

В этот миг входная дверь распахнулась, принося в лабораторию запах гари, пота и крови.

— Беда, господин алхимик! — Прогремел женский голос с порога. Переглянувшись, мужчины тут же выскочили в коридор. Там, в потертом от сажи и багровом от крови доспехе, стояла темноволосая жрица. — Лорда Асари схватили, и ведут на очищение в Храм!

— Как это случилось?! — Воскликнул Сегель, выходя вперед.

Тут по телу прошла дрожь, скрутила краткой судорогой, всколыхнула тьму внутри него. Что-то там... вне этих стен, было неправильным. Он выскочил наружу, а жрица не сдержала вскрика. Мужчина настолько ужасно сейчас выглядел? По сравнению с его прибытием в город — определенно. Однако сейчас это его никак не волновало.

Ибо то, как сейчас выглядел город, было намного хуже.

Гротенберг был прекрасен и ужасен одновременно. Отсюда, с высокой точки, Сегелю казалось, что город будто бы заключили в подобие полупрозрачного айсберга. Часть света солнца, трусливо прячущегося за облаками, накрывала город в его естественном виде, другая же часть — причудливо преломлялась, искажалась, выгорала, или тонула в темноте. Словно время здесь, и время там — это совершенно разное «время», если там оно вовсе «есть».

— О Творцы, — Нерл ошеломленно встал рядом с Сегелем, — они рвут грань между нашим, и Потусторонним миром.

Конечно. Конечно же, это изнанка. Сердце Сегеля сковало холодом.

— По улице... бродят обращенные. — Негромко произнесла Сиола, становясь по другую сторону. — Те, у кого не хватило воли, наверное, или может быть, те, кто не был снабжен лекарством, по окончанию церемонии обратились практически мгновенно... стали, — она сглотнула ком в горле, — бросаться друг на друга, не разбирая, кто перед ними. А меж тем, стража и жрецы схватили Асари, и столкнулись друг с другом в бою. Стражники замка не учли того, что жрецы уже дрались с тварями многим хуже, чем простой человек, и быстро переломили ход сражения... Но важно не это... те, кого убили в процессе, также обратились. — Сегель бросил на неё взгляд. В её глазах читался ужас, а девушку ощутимо трясло. — Когда Черного Кинжала скрутили, всем велели возвращаться в Храм, уводя с собой тех, кого не задело обращением, но... это неправильно! — Она судорожно вдохнула. — Верховные Жрец и Жрица готовы весь город подвергнуть очищению.

— Без Асари нет смысла идти в замок, — произнес Нерл, на удивление спокойно. Оглядел Сегеля, и мужчине стало не по себе от проницательного взгляда алхимика. Однако он всё понимал. За ночь у них было достаточно времени, чтобы поговорить о его предназначении в этом замысле. Алхимик кивнул ему, и Сегель кивнул ему в ответ, выдавив безликую улыбку.

— Надо вытаскивать его. — Уверенно произнес он.

Сборы не продлились долго. По сути, всё уже было собрано ночью — то ли предчувствие, то ли стечение обстоятельств толкнуло обоих заняться делом. Пояс с зельями — в основном, от проклятия, и немного перевязочных материалов. Дополнительный пояс — с лезвиями и небольшими метательными ножами — быть может, получится в бою освоить ферокинез на интуитивном уровне. Потрепанный доспех, портупея с одним единственным мечом, и самое главное — клинок Пустоты.

Сегель собирался с силами, допивая снадобье. Нерл сказал, что его магия связана с проклятием куда как больше, чем у простых обращенных — и все оно завязано на кровь. Раны, и магия. Объясняет, почему ему становилось все хуже в боях.

Алхимик, как и всегда, подошел бесшумно.

— Сегель?