Гротески

– Уф, – выдохнул консул. – Ну кто-то же, в конце концов, должен здесь сохранять хладнокровие. Сперва всю ночь тычки и упреки супруги, а теперь эта сцена от вас двоих. Однако подойдите сюда, молодой человек, нам волей-неволей нужно завершить наше дело! Итак, вы станете моим зятем!

– Благодарю вас! – воскликнул Петер Монен.

– А теперь к деловой части вопроса. – Зондерланд подошел к сейфу и достал оттуда пару толстых бухгалтерских книг. – Между прочим, – спросил он, обернувшись, – а почему вас, собственно, так интересовало мое финансовое положение?

Петеру потребовалось какое-то время, чтобы вернуть прежнее самообладание.

– Потому что, как будущий супруг и отец семейства, я считаю своей обязанностью иметь представление о том, в каких условиях я буду растить своих детей, и подготовиться к трудностям при необходимости.

– Ах вот как! – усмехнулся консул, но вспомнил о своем обещании. – Так что же вам сказали в банке?

– Что у вас как минимум четверть миллиона ежегодного дохода!

– Так, и вы этим остались довольны? Тогда еще взгляните вот сюда. – Зондерланд бросил книгу на стол и сел напротив Петера. – Вот! В четырнадцать лет Магда получила небольшое наследство от своей тети. Сумма, кстати, весьма увеличилась за счет процентов, на сегодня она составляет сто двадцать шесть тысяч марок и двадцать восемь пфеннигов. Поскольку я нахожу весьма щекотливым, если всем состоянием располагает супруга, а муж гол как сокол, я выделю вам точно такую же сумму. Оба счета будут в вашем распоряжении, вы уже можете начать распоряжаться средствами по своему усмотрению. Я не против, даже если вы выбросите их в Рейн! Кроме того, приданое Магды составляет сто тысяч марок. И еще, так как вы, вероятно, еще не удовлетворены вполне, я назначу вам ежегодное пособие в размере тридцати тысяч марок. Ну и наконец, дорогой Монен, я оплачу все ваши долги!

– Благодарю вас, господин консул. Я завтра же запишу вам адреса моих кредиторов. А Магде вам не придется что-либо выплачивать: мы отказываемся от ваших денег. Таким образом, сумма долгов уменьшается на двадцать марок.

– Вы очень великодушны, мой милый зять. Ну а теперь пойдем к нашим дамам, они, готов спорить, ждут нас с нетерпением.

На том и порешили. Фрау Адельхайд Зондерланд поцеловала Петера в лоб, а Магда чмокнула папулю в обе щеки. Затем был ужин.

Во время ужина к Петеру вернулась его прежняя уверенность. За секунды он вжился в свою новую роль и с самым непринужденным видом говорил «дорогой тесть» и «фрау мама». После ужина все расположились в гостиной, и Петер сел за рояль. Когда он отыграл с превеликим вдохновением «Лунную сонату», фрау Зондерланд, утирая слезы, подошла к нему и расцеловала как родного.

Консул, который на дух не переносил сантиментов, объявил, что должен выпить с Петером на брудершафт и велел подать шампанского. Радостный стук бокалов друг о друга воспроизводил чудесный звон, будто от колокольчиков в волшебных санках феечки. Теперь Петер должен был что-нибудь прочесть. Магда взяла тетрадь и выбрала лучшее из его стихотворений:

Мама, мама, счастье близко,
Грусть отступит и уйдет,
Поклонюсь тебе я низко,
Сердце восхвалю твое!

Нет на свете справедливей
И внимательней тебя,
Пусть бывал с тобой строптив я,
Стал тобой прощенным я!

Пусть головушка седая
На плече покой найдет,
И пусть рифма золотая
От печалей прочь несет!

Под атласный парус встанем,
Мама, это все не сон,
Улыбнись, ведь там, за краем,
Ждет чудесный Авалон!

Ветер нежен, волны низки,
Легок летних птиц полет.
Мама, мама, счастье близко,
Только счастье нас и ждет!

Он читал великолепно. На глазах у будущей тещи выступили слезы, Магда тоже не могла сдержаться. Еще бы чуть-чуть, и даже старый консул растрогался бы. Но он держался стойко.

– Ты замечательный парень, Петер, – сказал старик, пожимая ему руку. – Теперь нам нужно поскорее телеграфировать твоей матери, чтобы она узнала радостную весть.

– Я хочу написать депешу, – засуетилась фрау Зондерланд.

И она написала так много, что посыльному, пришедшему к ней, пришлось заплатить двадцать марок.

– Ваша матушка должна немедленно приехать, – сказала фрау Зондерланд. – Завтра поутру я еще напишу ей письмо. Она должна быть с нами, пока вы…

– Пока мы не поженимся! – воскликнула Магда. – А поженимся мы уже через два месяца, ура!

Она схватила свой бокал и разбила его об угол. Мать было посмотрела на нее испуганно, но Петер уже успел последовать примеру суженой, на что консул сказал:

– Что ж, матушка, нельзя же нам отставать. Битая посуда – к счастью!

И старики тоже разбили свои бокалы об угол.