Гротески

Наполовину приподнявшись на локте, Энни широко распахнула глаза. Увидев над собой склоненное лицо Беккерса, она дико вскрикнула, прикусила губу и, отгородившись рукой, в следующую же секунду беспомощно упавшей, опрокинулась на диван.

– Новый обморок… да что же это такое! – вымолвил я.

И снова пошли в ход все известные нам средства – вода, уксус, одеколон. Даже и та камфара, заставившая бы чихнуть не только человека, но и мраморную статую, не помогла.

Припав ухом к груди Энни, я внимательно прислушался – ни звука; она не дышала. Схватив со стола ручное зеркальце, я поднес его к ее полуоткрытым губам – оно осталось чистым, не затронутым дыханием.

– Мне кажется, – осторожно заметил Беккерс, – мне кажется… Надо позвать врача, – быстро договорил он.

Я вскочил:

– Да, да! Разумеется, сейчас! На другой стороне, напротив меня, живет доктор, вы сходите пока к нему. Я сбегаю к моему приятелю, доктору Мартенсу, он квартирует совсем рядом, за углом…

Мы вдвоем быстро спустились с лестницы. Спеша к доктору Мартенсу, я слышал, как энергично стучал Беккерс в двери к жившему наискосок доктору. Бежал я что было сил; достигнув подъезда, я вдавил кнопку электрического звонка. Никто не откликался. Я вновь позвонил – с тем же успехом. Тогда я, прижав кнопку, не отнимал пальца от нее в течение по крайней мере нескольких минут. Неужто так никто и не откроет? Показалось, что я тут стоял и звонил ну никак не меньше тысячи лет.

Вдруг мелькнул отсвет – на пороге появился сам доктор Мартенс, в сорочке, туфлях и со свечой в руках.

– Ну, ну, – проговорил он, – что это вы подняли за трезвон!

– Поднимешь трезвон, коли вы заставляете ждать целую вечность!

– Простите, прислуга ушла, а я, оставшись один-одинешенек, переодевался, чтобы ехать на вечер. Ну, что же случилось?

– Пойдемте со мной, доктор, скорее, сию же минуту!

– Как? Так в одной сорочке и идти? Нет, позвольте мне к этому легкомысленному костюму прибавить ну хоть панталоны! Войдите ко мне, я наскоро оденусь, а вы мне тем временем расскажете, что у вас там стряслось!

Я последовал за ним в спальню.

– Вы ведь, кажется, знаете крошку Энни? Ну да, вы ее как-то раз видели у меня! Так вот, с ней…

Я рассказал ему все по порядку. Наконец-то он закончил сборы… нет, оказывается, нужно еще и раскурить сигару!

На улице мы встретили Беккерса.

– Что, ваш врач уже у нее? – осведомился я.

– Увы, нет. Жду его с минуты на минуту.

В то время как мы поднимались по лестнице, нас догнал и доктор, за которым ходил Беккерс.

– Где же наша пациентка? – спросил Мартенс, первым вошедший в комнату.

– На диване, – сказал я удивленно.

– На диване? Но там никого.

Я глянул в нужную сторону – он не лгал. Энни исчезла. Мои мысли спутались.

– Может быть, она, очнувшись от обморока, легла на кровать, – предположил другой врач.

Мы перешли в спальню, но и там ее не было, и даже простыня оказалась не смята.

Искали ее всюду: и у Беккерса в приемной, и на кухне, и в комнате хозяйки – всюду. Обошли весь этаж – напрасно, Энни бесследно исчезла.

– А ведь вы напрасно всполошили нас, – заметил с усмешкой Мартенс. – Правду же говорят: у страха глаза велики; пока вы ставили нас на уши, ваша дама в беде преспокойно отправилась домой!

– Не может этого быть! Беккерс ждал внизу доктора – он бы заметил!

– Я прохаживался взад и вперед, – признался Беккерс. – Возможно, она незаметно для меня проскользнула за спиной…

– Нет, это положительно невозможно! – воскликнул я. – Она лежала здесь совсем как мертвая – бледная, похолодевшая. У нее сердце не билось, грудь не поднималась, уже губы начали темнеть… Невозможно предположить, что после такого припадка человек встал бы как ни в чем не бывало и убрался восвояси!

– Ваша очаровательница, вероятно, разыграла перед вами маленькую трагедию, ну а потом, посмеявшись над вами, убыла втихомолку, пока вы очертя от отчаяния голову бежали за докторами.

Посмеявшись, врачи удалились. Вскоре вернулась домой хозяйка, посланная купить снедь на ужин.

– Никак барышня уже ушла? – удивилась она.

– Да, – сказал я, – она ушла домой. Со мной поужинает вместо нее господин Беккерс. Смею просить вас?..

– Очень вам благодарен, – поклонился он. – С удовольствием.

Мы закусили и выпили.

– Интересно, чем все объяснится? – протянул я.

– Вы будете искать ее? – спросил Беккерс.

– Что за вопрос – конечно! Имей я возможность, то завтра же чуть свет отправился бы к ней, а уж предлог измыслил бы. Вот только я не знаю, где она живет.

– Не знаете ее адреса?

– В том-то и беда, что не ведаю вовсе! Да что уж там, коли на то пошло, я не знаю даже, как ее зовут. Познакомились мы месяца три тому назад в омнибусе, два раза виделись в парке. Все мои сведения ограничиваются вот чем – я знаю, что у нее нет родителей, но имеется богатая тетка, стерегущая ее, как аргус. Называю я ее Энни, потому что такое имя ей подходит – я как увидел эту изящную фигурку, так сразу подумал: вот идет Энни… а на деле зовут ее, может быть, Ида, Фрида или Паулина… да мало ли имен.

– Как же вы переписываетесь с ней?