Гроза

Волк обернулся, заметив присутствие серебристой охотницы, сощурил глаза, плотно прижал уши к голове и грозно зарычал, продолжая стоять над тушей. На вид ему было не больше года, но выглядел он достаточно внушительно, чтобы заставить Грозу сомневаться в своих силах и правах на тушу. У волка было поджарое жилистое тело, успевшее обрасти шрамами и рубцами, особенно много следов осталось у него на морде. Между его глаз проходила глубокая отметина, напоминавшая след от ножа. Рана, вероятно, была нанесена человеческим предметом, потому что шрам был ровный, без рваных краев и разницы в толщине по всей длине рубца. Волк тоже начал обрастать зимней шубой, сменяя невзрачную серую летнюю мантию на густую шерсть, способную согреть его в холодные долгие таежные ночи. Когда одиночка начинал скалиться, на его губе виднелся оборванный кусок плоти, сквозь который просвечивали длинные острые клыки. Волк был почти вдвое больше Грозы, а когда поднимал холку, то и вовсе становился похожим на клокочущую рычащую гору, вот-вот готовящуюся извергнуть магму на мирно спящий город.

В ночи проблескивали две пары глаз: уверенные холодные глаза одинокого волка и воинственно мерцающие глаза волчицы. Она кружила вокруг туши, никак не решаясь подступиться. Как только она делала шаг навстречу, волк тут же делал выпад вперед и клацал своей зубастой пастью. Предупреждение, которое невозможно игнорировать. Тем не менее Гроза была весьма настойчивой и упрямой. Она уже считала тушу своей по праву «кто первый нашел» и не намеревалась отдавать ее без боя. Конечно, она сохраняла осторожность, вовремя делая шаг назад и уклоняясь от выпадов волка.

Грозе удавалось держать минимальную дистанцию между собой и соперником. Ее стратегия была похожа на ту, что используют мелкие падальщики типа койотов или лис. Понимая свой проигрыш в силе, они берут верх хитростью, проворностью и смекалкой. Волчица приметила шмат мяса на коже, свисавший достаточно далеко от зубов волка. Если бы ей удалось выманить его чуть ближе к себе и проскользнуть мимо волка, то она с легкостью бы улизнула в темноту с куском мяса в зубах. Она предприняла несколько безуспешных попыток, позволивших ей понять, что молодой волк прихрамывал на заднюю правую лапу. Гроза решила воспользоваться возможностью и после очередного его скачка проскользнула между хищником и тушей, впившись в его больную лапу. Волк взвизгнул от жгучей боли и резко развернулся в сторону волчицы. Тем временем Гроза уже схватилась за шмат мяса и грозно рычала, отрывая его от кости. Хищники смотрели друг на друга в упор, похожие на мраморные статуи. Они замерли, словно обмениваясь информацией на своем, неизвестном человеку языке. Волки передавали сигнал на ментальном уровне, словно время вокруг них обрело форму и стало вязким, обволакивая фигуры зверей, мертвого лося, воду в реке и лес с его многочисленными обитателями. Происходящее выглядело почти театрально.

Всеобщее оцепенение нарушил звук рвущейся кожи, Грозе удалось отделить свой кусок, с которым она убежала к реке, преследуемая волком, а затем пересекла ее, прыгая с одного камня на другой. Еще днем она приметила эту гряду, образовывавшую мост через бурный поток. Волк остался на противоположном берегу и не стал преследовать волчицу. Он немного постоял у воды, чтобы убедиться, что Гроза больше не претендует на тушу лося, и вернулся к трапезе.

Волчица ушла проводить остаток ночи выше по течению реки. Вдалеке виднелись горы, к которым она держала путь. Они манили ее и вызывали чувство необъяснимого трепета, какое ощущает молодой моряк, отправляющийся в свое первое далекое плавание.

Глава 5

Осенью жизнь Ивана преобразилась. Он все глубже погружался если не в ремесло местного лесничего, то в зоологические термины, повадки местных животных и птиц. Мальчик не на шутку заинтересовался вопросом, часто навязывался на долгие вечерние разговоры за чаем к деревенским звероловам, чтобы побольше узнать о тайге и ее обитателях. Ему больше импонировал способ изучения природы с биноклем, который подарил ему дед, а не с ружьем, «как встарь повелось на великой Руси» (и не только), но люди, посвятившие жизнь охоте в этой холодной враждебной глубинке, знали не меньше, чем профессора университетов. Да, они были не сильно подкованы в биологических процессах с теоретической и молекулярной точек зрения, но, основываясь на годах наблюдений и опыта, могли дать столь же ценные знания. Разница была лишь в методе исследований. Мальчишка стал более открытым и коммуникабельным, потому что в разговоре, к примеру, со старым полуслепым медвежатником приходится искать подход, участливо кивать и активно выражать свое восхищение его невероятными путешествиями. В деревне о нем говорили как о приятном молодом парнишке с тяжелой судьбой, но очень добрым сердцем.