Гроза

Поймай это слово,
        Сожми, сгусти.
Пусти по ветру, как дым.
Поймай и, как бабочку, отпусти
         Свет одинокой звезды.
На маленький миг
Ладони твои
Чужое тепло возьмут.
Счастье всегда достается двоим
И никогда одному.

Июнь 1938

«Девушка взяла в ладони море…»

Девушка взяла в ладони море,
Море испарилось на руках.
Только соль осталась, но на север
Медленные плыли облака.
А когда весенний дождь упал
На сады, на крыши, на посевы,
Капли те бродячие впитал
Белый тополиный корень.
Потому, наверно, ночью длинной
Снится город девушке моей,
Потому от веток тополиных
Пахнет черноморской тишиной.

1938

«Над землей вороний грай…»

Алексею Леонтьеву

Над землей вороний грай,
снег летит густой и липкий,
продолжается игра
барабанщиков на скрипках.
Воробей летит. «Поэт! —
он смеется. — Парень, парень,
ты скрипач, а скрипки нет,
поиграй на барабане».

1938

«И штамп есть штамп…»

И штамп есть штамп.
Но тем и мощен штамп,
что формула — как армия, как штаб,
и в этом злая сила и вина,
что безотказна в действии она.

1939

«В ночи посвистывает…»

В ночи посвистывает:
                           «Грустно, грустно!»
Прохожий простукает список бед.
И только ночные сторожа
                            в тулупах
сидят как дым в печной трубе.

1939

«Прикосновенье многих рук…»

Прикосновенье многих рук
собрав как пошлину, как пени,
хранит ее простой мундштук
следы зубов и нетерпенья.
В хороший час, в спокойный час,
как дань надеждам и поступкам,
как романтический компас
была подарена мне трубка.
Рассчитанная на сто лет,
обугленная и простая,
стареет на моем столе,
седой легендой обрастая.

14 марта 1939

ШУЯ-ЯРВИ