«Гроза двенадцатого года...»

О том, что во всей Европе шел все более возраставший революционный подъем, писали современники еще в ту пору, когда не произошли революции 20-х годов в Испании, Португалии, Италии, Греции. Одно из ярких высказываний о времени революционного подъема в Европе принадлежит С. И. Тургеневу, младшему брату Н. И. Тургенева, видного деятеля декабристского движения. Сергей Иванович Тургенев был широко образованным, прогрессивно мыслящим человеком. Находясь на дипломатической службе, он был хорошо осведомлен о политическом состоянии Европы, которое подвергал глубокому аналитическому разбору. Об этом убедительно свидетельствуют, например, его записи за 1817 г. Он писал: «Всеобщий мир существует. Да, внешний мир, но вглядитесь внимательно, и вы найдете, что нет ничего менее мирного, чем внутреннее положение многих европейских государств. Даже видимый покой некоторых из них есть не что иное, как минутная дремота; пробуждение там будет грозным …» С. И. Тургенев видел основные причины непрочности новой системы отношений в том, что «народы не получили надежных гарантий хорошего отдыха. Их не успокоят более словами и прокламациями после того, как слишком часто бросалось в глаза противоречие между ними и последовавшими фактами». Вспоминая недавние обещания монархов, которые они расточали, поднимая народы на борьбу с Наполеоном, С. И. Тургенев подчеркивал: «Положение Европы менее всего спокойно, и государи сами потрясли умы. Вы провозгласили принципы: почему же факты им не соответствуют… Или сегодня называют мечтой, что сами третьего дня представляли осуществимым? Или хотят наказать за доверие, которое они (народы. — О. Ор.) имели к своим государям, отчасти ими же спасенными?»[206]

Рассматривая положение в итальянских государствах, во Франции, С. И. Тургенев приходит к выводу, что недалеко то время, когда огонь революционной борьбы вспыхнет и разгорится вновь. Политическая реакция, установившаяся после Венского конгресса в Италии, особенно тяжелым бременем легла на плечи народа. Почти во всех итальянских государствах фактически бесконтрольно хозяйничала Австрия. Проанализировав состояние всей Италии, С. И. Тургенев отметил, что оно чрезвычайно трудное не только в Ломбардо-Венецианском королевстве. «Состояние остальной Италии менее всего успокоительно, — писал Тургенев. — Форма правления, только что установленная папой в его владениях, которую некстати назвали Конституцией 1816 г …это не средство для обеспечения покоя. В Неаполе, как и везде, восстановленные старые династии с трудом держатся. Это в особенности относится к королю Сардинии…» Изучение истории и современного положения Франции позволило Тургеневу подчеркнуть: «Во Франции началась великая революция; во Франции же она должна была бы кончиться. И, однако, мне не скажут всерьез, что она действительно там кончилась».[207]

В начале 20-х годов по Европе прокатилась революционная волна. «Что почта, то революция!» — так образно писал Н. И. Тургенев о начале 20-х годов, которые были ознаменованы небывалым в истории всей Европы подъемом и территориальным размахом революционной борьбы. Если раньше, по словам Тургенева, при разговорах на зарубежные политические темы в кругу передовых людей России возникал вопрос: «Нет ли еще конституции?» — то теперь «можно спрашивать… Нет ли еще революции?»

Одним из крупнейших событий в истории революционного движения того времени стала Испанская революция 1820–1823 гг. Ее возглавили дворянские революционеры Рафаэль Риего и Антонио Кирога — офицеры Экспедиционного корпуса. Этот корпус должен был отправиться в Южную Америку для подавления освободительной борьбы против колониального испанского господства. 1 января 1820 г. в корпусе началось восстание. Непосредственным центром первых революционных выступлений стал Лас-Кабесас. Солдаты и офицеры отказывались исполнять приказ короля Фердинанда VII, восстановившего абсолютистский режим на испанском троне. Протест против отправки в Южную Америку перерос в протест против реакционного феодально-клерикального режима в стране. Риего провозгласил лозунг восстановления конституции 1812 г. (она была уничтожена после воцарения Фердинанда VII в 1814 г.).

В первый месяц революции продвижение по стране национальной армии проходило с трудом. Население, запуганное репрессиями короля Фердинанда, не решалось сразу активно поддержать восставших. Но революция набирала силу. В феврале поднялся ряд городов на севере страны. Там была провозглашена конституция 1812 г. Риего и Кирога были признаны руководителями движения. 7 марта восстал Мадрид. Король был вынужден присягнуть конституции. Созванные в июле кортесы восстановили завоеванные революцией 1808–1814 гг. основные политические свободы. В ходе дальнейшего развития испанской революции стали распространяться республиканские идеи. Они звучали вне стен кортесов, главным образом в революционных клубах, которые объединяли сторонников углубления политических преобразований в стране.