Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Первый месяц по прибытию на Кумыкскую линию полк № 20 просто обживался. Сохранился отчет командира полка о событиях, произошедших в полку за июнь 1845 года[23]. Почерк у командира полка — мелкий-мелкий и … дрожащий. Докладывал подполковник Шрамков о месте расположения полка, о том, что «весь полк состоит под командою начальника Левого фланга кавказской линии генерал-майора Фрейтага». Провиант казаки получают из Амир-Аджи-Юртовского провиантского магазина. Лошади — на подножном корму. Мундиры казаки «строют от себя». Имеют они ружей «своих» — 804, пистолетов — 198, шашек — 804, пик — 710. Обоза при полку нет. Обозных лошадей, ящиков для казны и для аптеки при сформировании выдано не было.

По дороге и за первые три недели на Линии полк потерял 9 человек больными.

13 мая в госпитале при Средне-Егорлыкском карантине, на границе области остались Доста Давашкин с переломом правой руки и Васька Всабинов, страдающий «помешательством ума».

31 мая в Александровском госпитале остался Якуш Шарапов, у которого началась лихорадка.

8 июня в Моздокском военном госпитале оставили Григория Акатнова, страдающего «чахлостью». А 13 июня, по прибытии к месту службы, отправили в госпиталь в Червлённой станице сразу пятерых — Конона Клеменова и Дмитрия Лазарева, страдающих лихорадкою, Алексея Зотова, подцепившего венерическую болезнь, Тита Калмыкова, болеющего «ломотою», и Михаила Исаева, страдающего «всем корпусом».

Два офицера отстали от полка и числились в отпуске с мая по разрешению войскового начальства — есаул Турчанинов по 1 сентября 1845 года и хорунжий Балабин по август. Зато к полку прикомандировали сотника Ивана Попова «впредь до удобного случая к отправлению его в полк № 19, командированный на реку Сунжу».

Больше ни о каких событиях ни в полку, ни на Линии Шрамков не донес. Здесь было затишье. Чеченцы отвлеклись. Все их внимание было приковано к действиям генерала Воронцова.

Глава 11. Даргинская экспедиция

Даргинская экспедиция, известная в летописях Кавказской армии под названием «сухарной экспедиции», с самого начала столкнулась с трудностями и неудачами.

Главный отряд двинулся из Чечни из крепости Внезапной в Андию, вспомогательный — из Темир-Хан-Шуры туда же. С 1 июня начались дожди, а со 2-го перестрелки. 3 июня в Гертме соединились с Дагестанским отрядом Бебутова и заночевали у высот Буртуная.

Василий Осипович Бебутов, в прошлом адъютант Ермолова, на Кавказ прибыл в 1844 году и стал Командующим в Северном и Нагорном Дагестане. С собою в поход он взял два батальона Минского полка, два батальона Житомирского, три батальона Апшеронского и два батальона Кабардинского полка, а кроме того предусмотрительно захватил две роты сапер и две роты стрелков Кавказского стрелкового батальона. Из конницы с Бебутовым были сотня Гребенского полка, полсотни Кизлярского, полсотни Донского № 47 и 126 дагестанских всадников. Артиллерии набрали 18 орудий — 8 лёгких и 10 горных. Привели еще 1380 вьючных лошадей.

О том, как полусотня 47-го Донского полка участвовала в этой экспедиции, сведения обрывочные, хотя полк № 47 в это время в Темир-Хан-Шуре действительно стоял. Зато в бумагах стоявшего там же Донского полка № 28 сказано, что 4-я и 5-я сотни полка ушли с Бебутовым в экспедицию и участвовали в бою 21 июня 1845 года у высоты «за Нак-Баке».

Что это за бой, мы увидим немного после, а пока надо отметить, что в экспедицию с Воронцовым ушли много донских офицеров и казаков, оказавшихся в адъютантах, ординарцах и драбантах у лиц воронцовской свиты. Известно, что при Воронцове находился и походный атаман Донского Войска Хрещатицкий, а с ним, естественно, лица его штаба. И мы постараемся показать, как и в каких боях эти офицеры и казаки участвовали во время Даргинской экспедиции.

На позиции Дагестанского отряда поставили на всякий случай вагенбург, оставили в нем три батальона, две сотни, 10 орудий и тысячу лошадей и двинулись на Бартунай через Теренгульский овраг. В 1844 году Нейдгарт не смог взять это препятствие, за что был справедливо заменен, но теперь авангард прошел Бартунай почти без боя, лишь 300 или 400 горцев наблюдали издали за движением русских. Зато весь день потратили на преодоление оврага главными силами, мешали дождь и крутой обрывистый спуск, и на 4 июня Воронцов назначил дневку.

Пока солдаты отдыхали, приказано было провести рекогносцировку к ущелью Мичик-кале, во время которой милиция и казаки вяло перестреливались с местными.

Ночью спустился холодный туман, но с восходом солнца его снесло ветром, и взорам открылись голые скалы Дагестана.