Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

С 5 июня начались бои. Воронцов решил проверить, можно ли перейти перевал Кырк, объединил первые батальоны полков, присоединил к ним часть конницы и артиллерии, поставил во главе генерала Пассека и послал вперед на гору Анчимеер. Туманным утром генерал Пассек с 6 батальонами, 3 сотнями и 8 горными орудиями двинулся к перевалу Кырк и два часа вел на нем бой с 3000 горцев. Стрелки полезли по головоломной крутизне, разом, когда нужно, сбегаясь в кучу, рассыпаясь, прилегая за камнями, вновь вскакивая, упорно стремились выбить неприятеля из удобных для стрельбы и засады мест. Как говорилось в донесениях, они чуть не отбили у горцев орудие.

День выдался жаркий. После боя увязавшиеся за передовым отрядом маркитанты за отсутствием воды предлагали господам офицерам шампанское.

С Кырка, потеряв 17 раненых, Пассек двинулся через Мичик-кале, поднимался десять верст по голым скалам сквозь облака, занял 6 июня гору Зунумеер и оставался там в течение шести суток, прикрывая выход в долину Мичик-кале и размещение там главных сил. Солдаты сидели парами в ямках под снегом. Есть нечего, и службы нет.

6 июня опять начались дожди, а 7-го в горах вдруг пошел снег и к вечеру лежал выше колена. Воронцов же, соблюдая предосторожность и желая двигаться тайно, по ночам костры разводить запретил, а мороз достигал 5 градусов. За две ночи, с 9 по 11 число, 12 солдат замерзли насмерть, 200 человек обморозили себе ноги, количество больных в каждом батальоне доходило до 90, лошади стали дохнуть.

Пока авангард вымерзал на горе, на перевале Кырк построили редут на 150–200 человек и 2 орудия. Новое укрепление назвали «Удачным».

10 июня в Мичик-кале собрались, наконец, все войска Чеченского отряда, и 11 июня Воронцов приказал выступать к перевалу Буцур, который назывался «Андийскими воротами». Спустились в долину селения Цилитль и соединились там с Пассеком, который сошел с авангардом с горы Зунумеер. Все это в бурю по проливному дождю.

На соседних высотах заметили брошенный аул и разобрали в нем сакли на дрова. Сакли оказались каменными, но балки в них — деревянные. Кое-как грелись ночью, но утром следующего дня подобрали меж палатками 7 умерших солдат Люблинского полка.

13-го ветер стих, проглянуло солнце, и Воронцов решил брать перевал Буцур, эти самые «ворота».

Думали, что Шамиль будет защищать перевал до последней возможности, но он из-за погоды ушел, не стал изнурять людей, зато велел пожечь все андийские аулы, чтоб не достались русским.

Русские, зная об этом, с утра сушились и отъедались и лишь в 2 часа пополудни генерал Клюки-фон-Клюгенау, которого солдаты называли «Клюкой», с 6 батальонами и конницей подошел «Андийским воротам», отделявшим Гумбет от Андии. «Ворота» являли собой расщелину в скалах, прикрытую каменными завалами с бойницами. Но завалы были построены неудачно, и русские могли атаковать их с фланга, поэтому, видно, горцы их и оставили.

Русские прошли расщелину, увидели долину и пылающие аулы, набрали в долине дров и опять ушли через расщелину в свой лагерь.

14 июня русские штурмом взяли «Андийские ворота». В 6 утра они поднялись на Буцур и вступили в задымленную Андию. Грузинская дворянская дружина почти без боя заняла первое селение — Гогатль. Шамиль отошел за реку Годар, выставил 3 орудия, и следующий аул — Анди — пришлось брать штурмом, выбивать горцев с высот.

Русские двинулись тремя колоннами. Справа шла милиция, в центре — 3-й батальон Кабардинского полка во главе с 3-й карабинерской и 7-й егерской ротами, слева по краю оврага — две роты Люблинского полка, еще две роты люблинцев остались чуть позади, прикрывая артиллерию.

3-й батальон Кабардинского полка под командованием князя Барятинского сбил лезгин со всех террас. В бою русские потеряли убитыми 1 офицера и 5 солдат, ранеными 10 офицеров и 54 солдата, контуженными 5 офицеров и 57 солдат. Сам князь Барятинский получил ранение в ногу и вскоре отбыл из отряда.

«Кабардинцы», отличившиеся в этой атаке, отыгрались перед куринцами, которых считали лучшим полком в Кавказском корпусе. Один из раненых офицеров Кабардинского полка, капитан Эдлер-фон-Нейман, будучи представленным главнокомандующему, спросил: «А что, Ваше Сиятельство, кто лучше дерется, кабардинцы или куринцы?».

Сколько потеряли горцы, точно не подсчитано, но очевидцы вспоминали, что грузинская милиция резала у убитых врагов кисти правых рук в качестве трофеев, переняв этот обычай у тушинцев.

В Гогатле и Анди на Андийском плато войска простояли до 6 июля. Как вспоминал Н. Горчаков, «медлительность была невероятная». Поставили в Гогатле временный редут, расположились там батальон Пражского полка во главе с полковником Бельгардом и 4 орудия Донской артиллерии. Господа офицеры все к тому времени переболели и теперь после понесенных трудов в аулах расслабились и подкреплялись шашлыками и кахетинским вином.