Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

13 июля русские оставили Дарго и атаковали скопища чеченцев на высотах Центури. Селение Центури лежало в шести верстах за Белготоем. От Белготоя два лесистых гребня расходились под острым углом, волнообразно поднимаясь и спускаясь к нему. Единственная дорога, удобная для движения обоза и артиллерии, шла по правому гребню, который обстреливался с более высокого левого. Первым через Аксай пошел генерал Беляевский с апшеронцами, люблинцами и стрелками. Главные силы со всеми ранеными и оставшимися тяжестями доверили генералу Клюки-фон-Клюгенау, состояли они из батальонов Литовского и Замосцкого полков, а раненых непосредственно доверили донскому походному атаману Хрещатицкому. Справа колонну прикрывал полковник Бибиков с Навагинским полком, гурийской и тифлисской милицией. Слева — Меллер со сводным батальоном Куринского полка и теми же гурийцами. В арьергард, на самое опасное место, поставили два батальона Кабардинского полка полковника Козловского и всю оставшуюся казачью конницу под командованием полковника Витовского. Возглавил арьергард Лабынцев. Как писал Торнау, «в кавказскую войну отступление было настоящим пробным камнем распорядительености, хладнокровия и находчивости начальствующего. Все горцы вообще, а чеченцы в особенности, слабо сопротивляясь при наступлении, бешено провожали наши отступающие войска, не давая им шагу сделать без драки».

В 4 часа утра двинулась колонна. В арьергарде сразу же начался бой. За Аксаем пересекли глубокий овраг, который чеченцы простреливали картечью. Но стреляли они сверху вниз, неумело, картечь переносило, и очевидец сравнил ее с летящей стаей птиц, шелестящих крыльями.

Лабынцев и Козловский отбились штыками и ушли за овраг перекатами.

Авангард атаковал, сбил и прогнал чеченцев у Центери, и расчистил тем самым путь на Маюртуп. Убитыми за день потеряли 1 офицера и 5 солдат, ранеными 1 офицера и 4 солдат.

Ночевать остановились у развилки двух дорог — на Маюртуп и на Герзель-аул. Урочище называлось Кечеть-корт (Курган совещания). Надеялись, что чеченцы стянут силы к Маюртупу. Русским же в ту сторону идти — смерть. Сплошные леса и верховья речек.

14-го туманным утром, в 4 часа, свернули на Герзель-аул и двинулись левым берегом Аксая на север. Справа река, напасть трудно, слева горы. Вдоль реки аулы и обработанные поля, место чистое. Главная трудность — овраги с Черных гор. Только бы дойти до Шуани, а дальше до Герзель-аула дорога известная.

Генерал Лабынцев командовал арьергардом.

Пройдя 5 верст, наткнулись на аул Гурдали, уже горящий, стали обходить его и одновременно сбивать с высот вокруг чеченцев, которые мгновенно разгадали хитрость Воронцова и перекрыли ему дорогу.

Миновали Гурдали, перешли овраг, расстреливаемый из пушек продольным огнем. Чеченцы насели как шмели, которых легче убить, чем отогнать. Следующий — Илаюрт. Решили стать там на ночлег. Но сначала надо до этого аула дойти, а перед ним засеки и завалы. Полковник Бенкендорф с куринцами и князь Эристов с карталинской милицией стали обходить, но заблудились и вышли не на фланг неприятелю, а вывернулись прямо с фронта на расстоянии выстрела. И Бенкендорф и Эристов получили ранения, но авангард и главные силы нажали, сбили чеченцев, пошли дальше.

Слева Навагинский полк застрял, и батальон люблинцев из авангарда свернул ему на помощь, а начальника авангарда не предупредили. Тот с апшеронцами, с единственным батальоном, прорвался к Аллерою и не выдержал огня, залег перед завалом.

Чеченцы стали авангард окружать. Главные силы поспешили на помощь. Несколько чеченских шаек прорвалось через боковые охранения и врезались в главную колонну. Раненый Гейман вспоминал, как бритоголовые чеченцы в темно-желтых черкесках с крашеными бородами, с оружием под серебром, с шапками за поясом, стали рубить раненых и сопровождавших их солдат…

В общем, все это движение стало сплошным нескончаемым боем. Доходило до того, что сам Воронцов обнажал шпагу — «Будем обороняться, господа», — но делал это «с досадным спокойствием и улыбкой, которые его никогда не покидали». Его «поблекшие уста сохраняли непроницаемую улыбку», — писал очевидец.

За день прошли 12 верст. На ночлег остановились в Иссаюрте. Подсчитали, что потеряли за день убитыми 2 офицеров и 65 солдат, ранеными 14 офицеров и 158 солдат, контужеными 4 офицеров и 37 солдат. 7 человек пропали без вести.

Подводя итог тяжелейшему дню, ночью началась гроза…

В тот же день, 14 июля, полковник Бельгард стал уводить батальон Прагского полка и Донскую № 1 конную артиллерийскую роту из селения Гогатль к укреплению Мачик-кале. Уходили с боем, с жестоким боем. Командир батареи есаул Краснянский сам стал за наводчика, а к двум другим орудиям встали урядник 2-го класса Нестор Махин и 4-го класса Андрей Кисляков. Горцы чуть ли не верхом садились на пушки, и батарейцы, нервно сквозь зубы посмеиваясь, расстреливали их на пятнадцати шагах.

Ходили потом по низовым станицам легенды: