Гроза над Элладой

— Я думаю, что парень сказал правду, — промолвил Арольд суеверный настолько, насколько может быть суеверным старый моряк. — Помнишь, светлейший, Аллит рассказывал, как дивы в обличии туземцев истребили охрану Флика? Мне кажется та: если там орудуют дивы, то почему мы должны считать, будто здесь их нет? Страна-то одна.

— А как, по-твоему, великолепный?

Ульф не знал водятся дивы в природе или нет. Он, конечно, не мог дать категоричный отрицательный ответ, однако факт оставался фактом — лично ему дивы не встречались ни разу. Да и похвастать, будто лично знаком с человеком, видевшим дива своими глазами, он тоже не мог. До сегодняшнего дня. А, поскольку он впервые встретился с очевидцем, то, естественно, усомнился в его правдивости.

— Что я могу сказать, светлейший? — переспросил он. — Когда мы воевали возле Оа, мне помнится один из наших старых разведчиков, Аллен Пастух, перед каждой разведкой копыта своего коня обматывал всяким тряпьём, после чего получал прекрасную возможность двигаться совершенно бесшумно. Я тогда служил в пятом когопуле, так однажды, стоя на часах, чуть Кетлю душу не отдал, когда прямо передо мной возник всадник. Ладно, что Пастух не стал мне голов морочить, а просто показал фокус с копытами. Я, конечно, не могу утверждать наверняка, будто парень врёт, но если местным жителям известная уловка Аллена…

— Не слушай его, светлейший! — перебил Арольд. — ветераны — они вообще безбожники! Все до единого! Скажи-ка, лучше умник, почему копьё прошло сквозь тело?

— Я же не видел, прошло или нет, — пожал плечами Бартоно. — И ты тоже. Возможно, парень с перепугу промахнулся, хотя знавал я конников, которые предпочитали не уклоняться от копья, а отворачиваться. Вот глядите: мне бросают копьё в правую половину груди, а я поворачиваюсь направо и снова возвращаюсь в прежнюю позицию. Точно также и слева. Я сам частенько пользуюсь этим приёмом, меня ему Лолант научил.

— Ну, а прикосновение? — ехидно поддел ветерана моряк.

— Это уж и вовсе игрушки! Если бы я на всём скаку коснулся этого петуха, он вообще никогда бы не пришёл в сознание. Вот так.

— Значит, ты считаешь, что…

— Я ничего не считаю, светлейший. Мне просто кажется, что доверять надо, но и проверить не грех. Петухов надо сменить, они от страха там посходили. Отдай ветеранов мне, и, если это действительно не дивы, я приволоку их к тебе живьём. Всех восьмерых.

— Одумайся, Бортона! — завопил Арольд, бешено жестикулируя. — Ты бросаешь вызов подземным…

— Помолчи, селёдка! — отмахнулся Ульф. — Хуже смерти ничего не случится.

— Всё! — сказал Кэм, обращаясь к Афинянину. — Кони выдохлись.

Кан сжал ноги, останавливая размашистый галоп Дива. Повернулся назад. Да, вид у лошадей некудышный. Можно сказать — вовсе никакого. Ещё минута-две и встанут.

— Лик, ты бывал здесь?

— А как же?! Прятаться будем?

— Будем.

— Вон там — за поворотом есть хорошее местечко. А по ту сторону скалы — ручеек. В кустах пещера, а коней в лесу подальше спрячем.

Тронулись шагом, давая переутомлённым животным относительный отдых. Лик не соврал, нашли и пещеру и ручей. Светало. Напились. Умылись, выкупали лошадей и отвели их на маленькую полянку, раскинувшуюся у подножия другой горы, более удалённой от дороги. На обратном пути собрали хворосту.

Приказав двужильному Медису сварить еду, а остальным разрешив отдохнуть, Кан занял наблюдательный пункт на вершине скалы. Отсюда хорошо просматривалась дорога в обе стороны, да и соседние холмы, будучи ниже убежища разведчиков, были открыты для обозрения.

День просыпался. Мягко плескалось близкое море, от лёгкого утреннего бриза осторожно трепетали тонкие веточки сосен, пересвистывались жаворонки. Кан повертелся на плаще, пока не нашёл наиболее удобной позы, внимательно осмотрел окрестности. Ужасно хотелось спать, но он твёрдо знал, что выдержит несколько часов. Если будет погоня, он заметит её издалека и успеет предупредить товарищей. Так что пока не появится погоня, а она может появиться в течение трёх часов, либо вовсе не состоится, ему отсюда уходить нельзя — как командир разведки, он не имеет права довериться бдительности любого своего подчинённого, какими бы отменными служаками они ни были. Впрочем, последние несколько суток не прошли бесследно для самого ленивого из Норитов: спать приходилось то днём, то ночью, в зависимости от обстановки, есть тоже, когда придётся, так что если и была некоторая сонливость, то Кан легко отгонял её от себя.

«Тишина-то какая! Будто и нет никакой войны… вот бы её действительно не было! Хорошо бы так: закрыл глаза, сосчитал до трёх, открыл — и нету! Кто её только придумал? Люди в ту пору, наверное безмозглые были. Будь я на их месте, я бы тому, кто первый воевать начал, мигом башку открутил. Неужто люди настолько злы? Хотя, с другой стороны, То же Изолий очень добрый — кому угодно готов помочь, и Адамант и отец. А, может, и я таким буду? Поерепенюсь и привыкну? Гадство! При таких обстоятельствах всё может случиться.