Гроза над Элладой

— Почему? — спросила она.

— Сбежит.

— Его же охраняют.

— Ну и что? Для Клета ритатуевские гвардейцы тьфу! Не будут же они всей сотней охранять.

— И ты промолчал?

— Я сказал Эзиклу. Он только посмеялся, а зря. Клет не простой пленник. Здоровья у него, как у буйвола, и голова работает, что надо.

— Незаметно что-то, — усомнился Кэм.

— Соображает он туго, но верно. Хорошо образован. И вообще, головастый мужик!

Клет после удара пришёл в себя довольно скоро, но глаз намеренно не открывал. Его перенесли в другое место и, связав, оставили. Телохранитель Вилена сосчитав про себя до трёхсот и осторожно приподнял веки. Было темно, но красноватые блики, скользившие по земле от множества костров позволили ему кое-как осмотреться и кое-что увидеть. А увидел он обозные повозки и таких же, как он сам связанных людей. Шагах в десяти прогуливались два рослых стража.

Стражи Клета интересовали в последнюю очередь, сначала нужно было отыскать напарника. И напарник нашёлся — водной из лежащих фигур он узнал сотника Белых Султанов Петнафса. Когда Ритатуй пришёл к власти, одним из первых его распоряжений была доставка этого ценного пленника в лагерь. Рас обжегшись, Петнафс оставил попытки взбунтоваться, смирился с новым положением. Разговаривая с ним, архистратег за счёт своего мнимого простодушия и своей подчёркнутой незаинтересованности, посмеиваясь, временами выуживал из не слишком сообразительного сотника очень важные сведения. Вообщем-то, Петнафсу жилось неплохо. Кормили его сытно, сковывали только на ночь, а в светлое время суток он пользовался свободой передвижения на территории, занимаемое обозом. Несколько раз ему даже удалось побороться. Двух желающих он завалил вчистую, но обе встречи с Медисом закончились поражением, правда пастуху пришлось здорово потрудиться.

И всё же Петнафс, как любой пленный жизнью был недоволен. Помимо всяческих ограничений, естественных для подневольного человека он, взращённый для кровопролития, мучался от невозможности заняться единственным делом, которому его учили всю сознательную жизнь. Он умел и любил убивать, и не знал другого удовольствия, кроме увлекательного и опасного смертельного боя. Оставленный без любимого дела он напоминал пьяницу, лишённого возможности выпить.

Клет прекрасно знал психологию Белых Султанов и не сомневался в решимости Петнафса и его боевых качествах.

— Петнафс, — позвал он тихонько. — Петнафс, ты слышишь меня?

— Слышу, — громким шопотом отозвался тот. — Ты кто?

— Это я — Клет. Слушай меня внимательно. Ты связан?

— На мне цепи.

— Порвать можешь?

Послышалось приглушённое звяканье.

— Могу, — сказал пятнафс.

— Рви.

— Уже. Дальше что?

— Подползи поближе. Сейчас я позову охранника. Того, кто наклониться, беру на себя, второй — тебе. Только без шума.

— Не маленький, — проворчал Петнафс.

Кожаные ремни, стягивающие руки и ноги атланта были изготовлены умелым человеком. Клету пришлось крепко попотеть, пока он не разорвал их тесные объятия. Не спеша размяв кисти и ступни, имперский поединщик добился восстановления кровообращения, накинул ремень на ноги, а руки снова сложил за спиной.

— Эй, кто-нибудь! — позвал он громко и застонал.

— Кто тут шумит? — поинтересовался один из стражей, подходя к атланту.

— Пить. Дай мне воды.

— А может, тебе и винца? Какого прикажешь?

— Воды! Глотку жжёт, как огнём!

— Да, подай ты ему, Алексид, — сказал второй охранник. — Что тебе — жалко?

— Сам знаешь, до утра к пленным подходить запрещено.

— Ты смотри, какой законник выискался! Ну, а я не из таких. На, пей, — и он, перехватив копьё в левую руку, наклонился, поднося чашу с водой прямо к губам атланта.

Тот приподнял голову и чётким, хорошо скоординированным движением сжал пальцы обеих рук на мощной шее ахейца, одновременно охватив его ноги своими. Ахеец упал на атланта, но прежде, чем он успел выпустить чашку и копьё, сознание покинуло его мозг, и он погрузился в вечную тьму.

Петнафс, кошкой вскочив на ноги, бросился на второго стражника, остолбеневшего от неожиданности. Его каменно крепкий кулак с маху обрушился на висок гвардейца, и смяв бронзу шлема, вышиб дух из молодого сильного тела.

— Я не ошибся в тебе, Петнафс, — похвалил напарника Клет. — Теперь напялим эти поганые доспехи и марш-марш!

— А остальные? — Султан кивнул на бесспокойно заворочившихся товарищей по несчастью.

— Перебьются! Двоим ускользнуть легче.

— Не скажи, — послышался спокойный голос одного из тех, кого Клет намеревался бросить. — Я, например, знаю наиболее удобный выход из этого лагеря. Кроме того, я придумал способ, воспользовавшись которым, можно избежать погони. И, в-третьих, когда имеешь дело с побегом трудно избежать мелких случайностей. Если придётся пробиваться силой, то сорок не очень хороших клинков всё равно лучше двух, пусть они и в умелых руках. А кроме всего прочего, если вы бросите нас, мы поднимем на ноги весь лагерь и вам не поздоровиться.

— Заткнуть глотку этому нахалу? — осведомился Петнафс.

— Всем не заткнёшь, — отозвался тот же смельчак. — Тем более что здесь многие из твоего когопула.