Гроза над крышами

На обложке название большими буквицами: «ЮНАЯ БАРОНЕССА В ЛАПАХ ЛЕСНЫХ РАЗБОЙНИКОВ». И картинка подходящая: означенная баронесса, обнаженная по пояс, только в штанах и сапогах, уронив руки и потупившись, стоит под деревом, а ее обступили три ухмыляющихся разбойника, заросшие буйными бородищами, с ножами на поясах. Корявая картинка, наверняка заставившая бы худога Гаспера пренебрежительно ухмыльнуться, но покупателям и такой хватает...

Как обычно, строчки лепились вкривь и вкось, буквицы пропечатаны бледно — но своих денег растрепки стоят...

И, как всегда с растрепками, вступление занимало всего полстранички. Скупыми фразами описывалось, как трое разбойников встретили в глухомани очаровательную юную баронессу, отправившуюся прогуляться по незнакомым местам в мужском костюме для верховой езды, без егеря и грума. Стащили ее с коня, привели в полуразвалившуюся избушку и там, поглаживая плашмя лезвиями длинных сверкающих ножей, велели быть послушной, если хочет уйти живой. Баронессе ничего больше не оставалось, как подчиниться, и она, всхлипывая, исполняла их желания: сняла сапоги, носки, штаны и труселя, осталась в одной рубашке из тончайшего льна, соблазнительно обтянувшей высокую юную грудь, и легла на кучу соломы...

Главарь встал над ней на колени, медленно, растягивая удовольствие, расстегнул одну за другой пуговицы из больших шлифованных самоцветов, и только разделавшись с последней, распахнул. Его широкие нахальные ладони неспешно гладили высокую грудь, гладкий животик, стройные бедра, пальцы прошлись по девичьей тайне. Баронесса уже не плакала, покорно лежала, уставясь в потолок, и на ее румяных щечках сохли дорожки слез.

— Великолепное у тебя тело, — хрипло сказал главарь. — Ну-ка раздвинь чуток ножки... вот так, умная девочка, на ходу учишься... Кто-нибудь тебя так трогал? А вот так?

— Нет, никто, — потерянно призналась юная баронесса, ежась от грубых ласк. — Я даже ни с кем еще не целовалась...

— Это дело поправимое, — сказал главарь под одобрительный гогот дружков. — Ничего, мы из тебя сделаем очаровательную маленькую шлюшку, мы на это мастера. Целовать тебя не будем, но внимание губкам уделим, и тем, и этим...

Выпрямившись, он скинул сапоги и штаны. Баронесса впервые в жизни увидела вздыбленный мужской причиндал, поразилась его размерам и крепко зажмурилась. Ощутила, как мужские колени сжимают ее плечи, и в следующий миг в сжатые губы ткнулось нечто твердое, горячее, живое.

— Распахни глазки, — сказал главарь. — И ротик открой. Не бойся, глупенькая, от этого ни одна еще не затяжелела, точно тебе говорю, и чтобы сглотнула все до капельки...

Юная баронесса понимала, что ее ждет то самое, о чем они перешептывались с подругами. К страху и унижению, вот странность, примешивалась толика любопытства оттого, что ей сейчас придется это делать.... И ведь она не виновата, она не

развратная, ее заставляют, грозя смертью, — так что придется покориться и терпеть...

Она открыла рот, куда тут же властно вторгся набалдашник, ощутила незнакомый, ни на что не похожий вкус и сомкнула губки вокруг незваного пришельца, вошедшего не так глубоко, чтобы перехватило дыхание. Пожалуй, это было не так уж страшно и нисколечко не больно — и ведь, заверяли подружки, придется глотать...

— Ну, что ты как неживая?

И юная баронесса стала сосать, неуверенно и неумело. Правда, это оказалось не так уж и страшно, и, когда мужские ладони стали гладить ее девичью тайну, а пальцы разбойников проказили вовсе уж затейливо, юная баронесса, к своему немалому удивлению и стыду, почувствовала, что это ей нравится...

Дальше страницах на пятнадцати (в растрепках больше и не бывает, это не голые книжки) подробно описывалось, что разбойники вытворяли с юной баронессой, которой начало это нравиться — когда поодиночке, когда сразу двое, — и было целых три картинки, корявых, но цепляющих. Кончалось вовсе уж завлекательно: по приказу главаря юная баронесса, уже прирученная, встала, низко согнувшись и упираясь ладошками в выщербленную деревянную лавку. Когда ладони главаря легли на ее бедра, а набалдашник ткнулся совсем непривычно, она поняла, что ее на сей раз ожидает, и слабо запротестовала: О

— Но ведь это только трубочисты делают с мальчиками...

— И мужчины с девочками тоже, ты не знала? — сказал главарь. — Не бойся, я осторожненько, навык есть...

Ниже шла строчка: «Приключения юной баронессы только начинались...» Ага, знакомо: оборвали на самом интересном месте, а новая растрепка будет стоить дороже, но ведь купишь, никуда не денешься...

Но это уже не имело значения. Домашние легкие штаны и без того стояли колом, и Тарик, развязав шнурок, привычно зажал пальцами напрягшийся торчок (увы, уступавший папаниному причиндалу), неторопливо принялся за нехитрую приятную работу, как многие его годовички на улице Серебряного Волка в эту пору. На сей раз он представлял себя в той лесной избушке на месте главаря разбойников, а вместо юной баронессы была Тами, но у них с самого начала все происходило по доброму согласию...