Гроза над озером

На четвертый день Ванда пришла ближе к вечеру, принеся княжне березовый туесок с земляникой.

— Вот, — отдала она ягоды с сияющей улыбкой, — Мирка со Славеком сами собирали.

— Так надо было детям и отдать. Такое лакомство…

— Ешь, княжна, ешь. Они там, на месте наелись. Беляна только охала, Славеку рубаху от пятен отстирывая.

Осторожно пройдясь до двери и обратно, Ванда зачем-то выглянула в окно, а потом склонилась к Гримнице и шепотом сообщила.

— Дед Соберад вернулся.

От волнения княжна не заметила, как сжала кулак. Сладкий ягодный сок потек по пальцам, заставляя вернуться в явь.

— Ох, Ванда, ну ты и напугала. А что так шепчешь?

— Да так… — Знахарка подмигнула задорно, — боится дед, что паныч наш сильно на него обижен. Вот и решил, пока погодка, в лесу отсидеться, пана подождать.

— Дождется ли… — Сникла Гримница, которая снова и снова задавала себе этот вопрос.

— Дед говорит, дождется. Князь, говорит, подсобить обещал.

Ты не переживай за него, княжна. В порядке наш дед. Худющий, правда, аж костями гремит, да еще кашель поганый к нему прицепился. Но это дело поправимое: что я травками не долечу, ты потом поправишь. Знаю, что пан Арне не велел, но за такое дело — не жалко.

— Не жалко. — Согласилась Гримница. — Ты, если деду хуже станет, сразу говори. Сбегу, вместе потом Арне дожидаться будем.

— Не-е, — продолжала веселиться Ванда, — тебе, княжна, сбегать нельзя. Деда заксы давно "похоронили", а тебя ведь опять искать будут. Найдут еще дедов схрон, он тогда тебя по головке не погладит, не посмотрит, что княжна.

— А что там, в схроне? — детским любопытством загорелись глаза Гримницы.

— Поросята.

— Поросята???

— А то! Дед говорит, годы его не те, через реку вплавь перебираться. Он себе плотик соорудил и на тот берег перебрался. А обратно уговорил какого-то рыбака, тот его ночью на этот берег и переправил. Прямо как вельможу какого-нибудь, с двумя поросятами и сумой жита.

— Ой… — Гримница прыснула, представляя лица заксов при победном явлении "потерянного" деда, с двумя поросятами под мышками и мешком зерна на горбу.

Весточка от деда и то, что никакие испытания не смогли отбить у него привычной житейской сметки, обрадовала Гримницу несказанно.

— А баба Зоряна знает? — Спросила она, спохватившись.

— Так она с самого начала знает. — Ванда пожала плечами. — А тебе дед не сказал что ли?

— Она так переживала, когда он не вернулся…

— Да ты бабу нашу не знаешь, что ли? Хотя, откуда тебе знать, ты больше в крепости сидела, — одернула саму себя знахарка. — Баба Зоряна — она ж затейница деду под стать. Это сейчас, когда сыновей схоронила, совсем притихла. А по-молодости, говорят, такое чудила… В общем, переживала она, конечно, сильно, но ей не впервой мужа из похода ждать. А вот рыдала — это больше напоказ, для заксов.

— Это хорошо. — Кивнула Гримница, не уточняя, что именно "хорошо".

* * *

Допросы тянулись третий день. Арне уже сам удивлялся терпению наместника. Собственно, он удивлялся уже тому, что на допросах присутствует сам наместник. Ведь, насколько он понял, дело уже было решено заранее и его бумаги наместник даже не читал.

— Ничего, — думал Арне злорадно, — ничего… такие же бумаги уже должны были дойти до столицы. И если даже король не захочет спасать Гримельд, разбой на своей земле он прекратить обязан. А о Гримельд Тиз с Каи позаботятся. Особенно Каи, конечно, потому что он и старше, и его семья имеет немалый вес в столичной провинции. Засадить его в погреб просто так, как это сделали с Арне, не получится. Так же, как не получится запросто истребовать молодую вдову, порученную защите его старшего брата. Разве что вмешается король…. Но, опять же, если вмешается король, он захочет узнать, что и как…

Как бы то ни было, допросы тянулись и тянулись, а наместник так и не спешил давать знак палачу. Арне уже сам бы на месте наместника не выдержал, попытавшись добиться признания побыстрее, но тот только терпеливо слушал, как дознаватель снова и снова разными словами задает одни и те же вопросы. И снова и снова получает на них они и те же ответы. Сам виноват, времени подумать и подготовиться у рыцаря было предостаточно.

Больше всего в этом фарсе, именуемом по чьему-то недосмотру дознанием, Арне фон дер Эсте смущала высокая худощавая фигура рыцаря, сидящего рядом с наместником. В первое мгновение он показался Арне знакомым, но лишь спустя некоторое время удалось вспомнить, где они могли видеться.