Гроза над Цхинвалом

Олег повернулся, и опять боль пронзила ногу. И кровь не перестает сочиться. Паршиво дело… Хорошо бы уснуть. Сколько я уже нормально не спал? В поезде не дала храпящая дама, короткий пересып в номере – не в счет, а потом началась война. И сейчас заснуть не получается. Проваливаюсь на несколько минут в полусон-полукошмар, а потом боль в ноге опять приводит в себя…

Кетеван сказала, что я у нее уже больше суток. Значит, снаружи наступает вечер. Потом придет ночь. А что будет потом? Нет, не снаружи, а с ним, Олегом Светловым? Вроде бы, наши уже должны подойти. Скоро кто-нибудь появится. Нужно ждать. Они помогут…

Он не жалел, что покинул подвал гостиницы «Алан» и ушел в отряд Ревазова. Так было нужно. В том числе и для него самого. Теперь застарелое, но то и дело напоминающее о себе, пережитое еще в Приднестровье чувство позора и стыда перед окружающими куда-то отошло, сжалось, почти исчезло. На душе было покойно…

35. Сергей Комов

Женька исполнял свой план – пожевал и завалился спать. Комов тоже прилег. Он смотрел в покрытый разводами потолок и прикидывал. По-максимуму им нужно было, как некогда команде Мальчиша-Кибальчиша, день простоять и ночь продержаться. Потом наши доблестные войска разобьют проклятых буржуинов. Вот только Мальчиш Красной армии так и не дождался. Геройски погиб. За это ему поставили памятник на берегу реки, и все кто проходил, пролетал или проплывал мимо, отдавали Мальчишу честь. Красиво, конечно. Торжественно. Но такая перспектива Сергея никак не устраивала. Пока что грузины их не обнаружили. Есть надежда, что и в дальнейшем это убежище не привлечет «орлов Саакашвили».

Просидеть сутки в подвале – сущие пустяки. А если придется ждать дольше? Ну что ж, и подобное случалось. Известен случай, который впору в книгу рекордов Гиннеса заносить: люди прожили под завалом две недели. Без еды.

Случилось это в Румынии в семьдесят седьмом. Тогда страшное землетрясение было. Толчки его за тридевять земель ощущались – в Москве. Сергей был маленький, но хорошо запомнил, как люстра в его комнате раскачивалась из стороны в сторону. Он спрашивал у родителей: «Что это такое?», – но они в Средней Азии, где трясет чуть ли не каждый день, не бывали и не могли ему ответить. Только вечером из программы «Время» узнали о том, что это было землетрясение, а Румынию с лица земли почти стерло.

Так вот рухнул тогда в Румынии кинотеатр. Все, кто в зале находился, погибли. А спустя две недели спасатели добрались до бара и туалета, там-то и обнаружили трех выживших. В рубашках они родились или в чем-то другом, но бар обвалился частично. Их не придавило. Еды в баре не было, только выпивка. А какая могла быть выпивка в бедной Румынии во времена ее своеобразного социализма? Водка самого низкого пошиба. Но зато продукт этот был из натурального сырья, из пшеницы, никакой химии. Вот на этой водке трое бедолаг и держались две недели. Когда их откопали, они были в стельку пьяные, но живые и здоровые.

В югоосетинских погребах Сергею бывать не доводилось. Звали, конечно, но не складывалось. Тем не менее, он слышал, что в каждом из них есть бочка с домашним вином.

Точно прочитав мысли журналиста, хозяин спросил:

– Дорогие гости, может вина хотите?

– Об чем речь! – откликнулся Беляш. Словно и не спал, паразит.

Хозяин ушел в дальний угол, а еще через минуту Комов увидел перед своим носом протянутую кружку. В ней плескалось что-то, пахнущее уксусом, которым маленький Сережка любил поливать пельмени, заходя вместе с родителями в кафе на ВДНХ.

Сергей взял протянутую ему емкость. Сухое вино он на дух не переносил, а заполнявшее кружку пойло, похоже, было ужасным. От него желудок свернется в трубочку… Но и отказываться нельзя, старик обидится.

– За нашу победу, – совсем как разведчик из старинного фильма про войну провозгласил Женька.

Комов поднес кружку к губам и задержал дыхание, чтобы не чувствовать ужасный запах, который едва не заставил его чихнуть. Он опрокинул вино залпом, так обычно пьют напитки покрепче, но не такими огромными порциями. Уксус не хотел пролезать в горло, а желудок отказывался его принимать. Сергей закашлялся, начал икать, на глаза ему навернулись слезы. Наконец выпитое пробилась в желудок и выпало там, как кислотный дождь на поля. Он заел вино кусочком сыра и облегченно вздохнул. Зато оператор вытянул содержимое своей кружки не спеша, смакуя, после чего удовлетворенно огладил брюхо.

Комов почувствовал, что выпитое резко ударило в голову.

– Теперь дорогие хозяева этого роскошного помещения, – уже начинающим заплетаться языком сказал он, – ваша очередь.

Хозяева к питью были привычны, расправились со своими порциями без заметных трудностей, и вновь пришла очередь Сергея и оператора…