Гроза панцерваффе

С выходом войск 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий в район Нойе-Мюле, Кинбаум, Хангельсберг создавалась угроза коммуникациям франкфуртской группировки противника. Для обеспечения левого фланга этой группировки немецкое командование перебросило часть сил этой дивизии из района Ней-Малиш к Фюрстенвальде. К 16.30 20 апреля противник, сбив наши заслоны, овладел Буххольцем, затем предпринял попытку продвинуться на север. И это все, что ему удалось сделать.

С каждым днем 1-я гвардейская танковая армия все ближе подходила к цели. Корпуса Ющука, Бабаджаняна и Дремова уже вели бой на правом берегу Шпрее.

Следует признать, что темпы наступления были невелики, но танки нередко отрывались от стрелковых частей на 6–10 километров. Командующий фронтом Г. К. Жуков сердился, нервничал, требовал от Катукова ускорить продвижение к Берлину.

Но как ускоришь, если немцы в каждом населенном пункте, в каждом городе организовывали жесткую оборону, превращали каменные здания в опорные пункты автоматчиков и фаустников. В отличие от прошлых боев немцы теперь вели залповый огонь фаустпатронами по нашим танкам с верхних этажей зданий. Потери техники значительно возросли.

Война для фашистской Германии была давно проиграна, но Гитлер еще верил: Запад придет ему на помощь. Ведь не могут англичане и американцы согласиться с тем, чтобы Красная Армия взяла Берлин. 17 апреля фюрер обратился по радио к населению: «Мы имеем достаточно сил, чтобы расправиться с большевиками перед Берлином. Требуется применение всех сил и самопожертвование — в этом спасение Германии. В эти дни решается все. Если перед Берлином большевики получат кровавую баню, то это будет означать поворот в войне. В настоящее время — решительная битва против большевизма»[385].

Поздно вечером штаб 1-й гвардейской танковой армии получил телеграмму маршала Г. К. Жукова: «Катукову, Попелю 1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой прорваться в Берлин и водрузить Знамя Победы… Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин…»

Военный совет армии текст этой телеграммы передал корпусам со следующим указанием: «Выделить усиленные бригады и выполнить поставленную задачу… О выходе к Берлину доложить»[386].

Телеграмма командующего фронтом заставила Катукова пересмотреть планы дальнейших военных действий. Части 8-го гвардейского мехкорпуса, подошедшие к Шпрее, уже навели 60-тонный мост в районе Фюрстенвальде и готовились начать переправу. Дремов вдруг получает приказ командарма: переправу через Шпрее прекратить, понтонный парк с переправы снять[387].

Командарм решил не втягивать в бои на берегах Шпрее корпус Дремова с франкфуртской группировкой, полагая, что это значительно ослабит силу удара на Берлин, тем более что Жуков выдвигал в район Фюрстенвальде новые части. Приказал Дремову оставить в районе Фюрстенвальде, Буххольц заслон из одной танковой бригады, двух истребительно-противотанковых полков, дивизиона РС и 48-го тяжелого танкового полка, чтобы не допустить прорыва немцев на запад и северо-запад, а главными силами нанести стремительный удар в направлении Хангельсберг, Эркнер, Карлхорст и к утру 21 апреля выйти на юго-восточную окраину Берлина[388].

Выполнить приказ командующего фронтом поручено было лучшим танковым бригадам армии — 1-й гвардейской полковника Темника и 44-й гвардейской полковника Гусаковского. Впереди танков шли разведка и мотострелки, уничтожая засады противника, в первую очередь фаустников. Такое построение войск позволяло поддерживать довольно высокие темпы движения.

Вслед за этими бригадами двигались в таком же темпе основные силы армии, громя на своем пути разрозненные части противника. Катуков нацеливал войска на те места, где обнаруживалось слабое звено во вражеской обороне. Ход тут всегда подсказывала разведка. Но известно, что и она не всесильна. Только бой на широком участке фронта позволял судить, насколько прочно противник держит оборону в том или ином районе. Задача командарма как раз состояла в том, чтобы вовремя заметить признаки успеха своих частей и без промедления это использовать.

В последующих боях 1-я гвардейская танковая армия, форсировав Шпрее, захватила города Эггерсдорф, Рюдерсдорф, Эркмер, Вильгельмехаген, вышла к пригородам Берлина. Части корпуса Бабаджаняна выбили немцев из Уленхорста, восточной окраины города, подняли государственный флаг СССР над зданием штаба фольксштурма[389].

23 апреля 1945 года Катуков, Попель и Шалин докладывали Военному совету 1-го Белорусского фронта: «1-я гвардейская танковая армия, взаимодействуя с 8-й гвардейской армией, в результате ожесточенных пятидневных боев с танковыми и механизированными соединениями противника, последовательными ударами с широко применяемым маневром на поле боя, прорвала глубоко эшелонированную, заранее подготовленную оборону противника на ближних подступах к Берлину и завязала бои в предместьях города»[390].